Поймать кураж

Какое-то время Алникатерр ходил вокруг и что-то негромко говорил. Только сейчас до меня дошло, что не вижу его ауру и не ощущаю потока силы. Это было странно и необычно, как будто, я что-то потерял. На мгновение меня охватило чувство утраты, но его вытеснило ликование по поводу моего скорого возвращения.

— Обойдусь без всякой магии, главное, что вернусь домой! — вертелось в голове.

Алник ходил долго, у меня даже затекли ноги от длительного стояния. Но, наконец, он сказал, что можно выходить.

Я неуклюже вылез из раскопа, растирая ноги, и сразу спросил:

— Учитель, так, когда вы меня отправите домой?

— А чего тянуть, — улыбнулся тот, — давай посидим за обеденным столом, затем ты переоденешься в свою одежду, и я переправлю тебя в родные пенаты.

Эдриэль, которая пристально следила за всеми манипуляциями мага, напряженным голосом сказала:

— Ректор, я знаю, что вы иногда склонны к импульсивным поступкам. Вы сейчас точно уверены, что все предусмотрели, и с Лексом ничего не случится?

— Моя дорогая сватья, — язвительным тоном ответил некромант, — вы, как всегда в своем амплуа и только пугаете мальчишку. Если бы я был, как вы говорите, склонен к необдуманным поступкам, то вряд ли дожил до этого момента.

Обед прошел в молчании. Я был в мыслях о доме, девочки сидели мрачные, Василина периодически хныкала и жалобно смотрела на меня. И только Орха жизнерадостно гремела посудой.

— Ну, чего вы все сидите, как воды в рот набрали, — не выдержал Алник, — ничего с вашим Лексом не случится. Он возвращается домой, а не куда-то в неизвестность. И, кроме того, он всегда сможет вернуться сюда.

— А мы сможем его навестить? — оживилась Василина.

— Конечно, — бодро ответил маг и хитро улыбнулся, — я уже побывал в мире Лекса, правда, мне там не очень понравилось.

Я стоял посредине каменной пентаграммы, на мне, впервые за последний месяц была надета школьная форма. К груди я прижимал свой ободранный портфель, в котором, кроме учебников лежал подаренный галстук из эльфийского шелка и любимая кукла Василины.

— Лекс, возьми, пожалуйста, мою куколку на память, — сказала она, всхлипывая, — ты на нее посмотришь, вспомнишь о нас и захочешь вернуться.

Сиэллина, стоявшая за ней, подошла ближе и надела мне на безымянный палец зеленое колечко. Оно неожиданно вспыхнуло неярким светом и исчезло.

— Спасибо, — поблагодарил я девочку и спросил:

— Это что за колечко?

Сиэль загадочно сказала:

— Наступит время, узнаешь.

Потом меня затискала Эдриэль, потом Орха.

— И вот наступил знаменательный момент отбытия. Алник начал свою работу, а его домочадцы внимательно наблюдали за ним.

Периодически все они махали мне руками и ободряюще улыбались. Я же стоял и раздумывал, что сейчас мне почему-то совсем не хочется покидать этих, ставшим мне близкими, людей.

Сверкнула вспышка. Мощная сила меня свернула в клубок и повлекла за собой. На долю секунды наступила темнота, и вновь появился солнечный свет.

Я лежал на земле, упершись головой в холодный камень. Где-то послышались удивленные мальчишеские голоса. Я упруго вскочил и огляделся. Вокруг был яркий весенний день. Чирикали птички в высоких тополях, растущих у школы. У кочегарки стояли несколько мальчишек и, держа сигареты в руках, удивленно смотрели в мою сторону. Но что-то было не так. Я снова огляделся.

— Тополя! Что не так с ними? Да они же выросли, мы же их сажали два года назад, а сейчас они до крыши доросли, — лихорадочно скакали мысли в голове, — Куда меня отправил этот хренов некромант?

Под ногами валялся обрывок газеты. Я машинально поднял его и прочитал:

— Газета «Советская Россия» от шестнадцатого мая 1994 года.

От переживаний в голове зашумело, в ногах появилась слабость, меня кинуло в сторону, и я уселся на валун.

— Все понятно, — обреченно крутились мысли, — Алник закинул меня на тридцать лет вперед. Что делать? Надо возвращаться!

Я встал, положил руку на камень, сосредоточился. Ничего не произошло. Дальнейшие попытки оживить портал к успеху не привели.

Я стоял в полном унынии, когда за спиной прозвучал голос.

— Эй, пацан, ты че тут по камню колотишь, крыша совсем съехала?

Обернувшись назад, увидел троих мальчишек моего возраста с дымящимися сигаретами в руках. У самого взъерошенного под азом был приличный синяк.

— Мужики, смотрите, да у него пионерский галстук повязан, — сказал взъерошенный, перемежая каждое слово матом, — интересно, откуда он взялся, придурок? Наверно сын комуняки какого-нибудь. Но он, точняк, в нашей школе не учится.

Парни засмеялись. Я же стоял, глядел на них и молчал, в голове крутилось только одно:

— Что же теперь делать, как быть? — стоявшие рядом парни меня нисколько не волновали.

— Эй, пацан, сними красную тряпку не позорься! — нехорошо усмехаясь, сказал взъерошенный.

Услышав знакомые интонации, мое сознание вернулось к окружающему:

— А если не сниму, тогда что? — в тон парню вызывающе спросил я.

Мальчишки радостно переглянулись.

— Слышь, парень, а ты вообще, откуда здесь взялся, где живешь, кого знаешь? — спросил один из них.

Местный — буркнул я в ответ, — на Лермонтова живу.