Поймать печать

– Среди светлых лэрисс таких прямолинейных я еще не встречал. Так открыто и смело заявлять о своих желаниях. Ты, случаем, не ведьма?

– Говоришь как заправский инквизитор, – не удержалась я и полюбопытствовала: – А у тебя большой опыт общения со светлыми?

И, уведя разговор в сторону, постаралась сделать вид, что ничего не было. И вообще, некроманту показалось! Абсолютно все! У него и вовсе, может, галлюцинация случилась, а то и цельная Эйта в гости пришла!

– Около года я был адептом по обмену в академии Южного Предела. Это считается?

– Именно там ты поседел? – невинно спросила я, хотя все еще терзалась сомнениями: это цвет волос такой у некроманта или просто последствия активной жизненной позиции?

– Ты слишком высокого мнения о светлых. Ни одному из детей зари не удалось меня довести не то что до седого волоса – да даже до бессонницы… Просто дает о себе знать десятый уровень дара, если применять вашу систему мер магического резерва. Слишком большой ток силы порой выжигает изнутри.

«Значит, все-таки ограничители», – промелькнуло в мозгу.

– А у вас как говорят? – полюбопытствовала я, когда мы уже подходили к моему кабинету.

– У нас, детей сумрака, считают по уровням провала. Чем глубже провалился, тем сильнее дар.

– Надеюсь, вы не задания проваливаете? – сыронизировала я. – И не в погреб падаете?

– В Бездну. К демонам, – просветил меня темный. – Чем глубже, тем более опасные и матерые твари там обитают.

Я поперхнулась. Выражение «приваливай в Бездну» теперь заиграло для меня новыми гранями. Я бы даже сказала, маршрут словосочетания теперь был не просто построен, но и детально конкретизирован.

И я искоса глянула на некроманта и поняла. Десятый, высший уровень дара – большая редкость. А это значит, что передо мной, похоже, прямо-таки специалист по этим самым провалам. И по вендетте, если учесть разгром в едальне… Да и много по чему еще. Широкопрофильный, так сказать.

Под этот разговор мы и дошли до моего кабинета. Тот был небольшим. Настолько, что от каморки отличался разве что названием. Ах да, еще имелось небольшое решетчатое окно, стекла на котором крепились благодаря тонким планочкам. Подоконник оного был завален моим рабочим инвентарем, среди которого череп уютно соседствовал с тарелкой, на которой лежал недоеденный бутерброд, а колья для умерщвления вурдалаков лежали поверх ритуальных свечей для поиска по крови.

Когда Сьер зашел в мой кабинет, оказалось, что пространства в последнем не просто мало, а катастрофически нет. Потому что все до этого свободное занял темный.

Мне захотелось его как-то пододвинуть, подпихнуть, что ли, чтобы вокруг меня было побольше свободы, но… толкать было некуда.

– Так что с делом о похитителе мет? – осведомился темный.

– Делами, – поправила я, потому как было похищено уже больше пяти мет. – И единственное, что точно известно: дела эти плохи. И пока что все, что известно о Печати, – это темный маг, неплохо владеющий ментальными чарами.

– И почему вы так уверены, что темный? – беря в руки тоненькую папку, уточнил некромант.

– Ну так заклинание похищения меты относится к темным чарам. – Я развела руки в стороны, как это любил делать наш капитан, говоря об очевидных вещах. За что гнома порой за глаза называли Капитан Очевидность.

– Однако при должном умении и соответствующих знаниях использовать его могут и светлые, – возразил Сьер. – Это достаточно простое заклинание, его в темных землях используют подростки, когда меты еще активно передвигаются по телу.

Я поджала губы. Да, у всех, кто не был обделен толикой магии, на теле имелся рисунок. Он появлялся с самого рождения и рос вместе с владельцем. У простых человеческих магов – стихия, у драконов – крылатый ящер в миниатюре, у дриад – дерево, у оборотней – щенок, у фениксов – огненная птица с хвостом из языков пламени. У меня вот, например, стихия – воздух. Поэтому под правой лопаткой было изображение торнадо в миниатюре.

Сначала он был совсем маленький, черно-белый. Потом, лет в двенадцать, я почувствовала зуд, а в отражении зеркала увидела, что мета из черно-белой стала сине-голубой и начала шевелиться, разворачивать свою воронку и перемещаться по телу. Подвижная мета – это последняя стадия становления дара. После нее – инициация. Говорят, у фениксов во время нее оживший рисунок вспыхивает пламенем, которым окутывает тело хозяина с головы до ног. И в нем рождаются огненные крылья. А за ними и все тело может трансформироваться. И, в отличие от тех же драконов, фениксам после инициации доступна частичная смена ипостаси, когда остается тело человека с огненными крыльями.

Интересно, а где мета у Сьера? Говорят, символ некромантов – черный ворон. И чем сильнее маг, тем мета больше…

Впрочем, такие вопросы приличные девушки не задают. А я хоть и не была аристократкой, да и этикетом никогда не была излишне отягощена, спрашивать о вороне не стала. А вот об остальном…