Поймать свободу

Следующие несколько часов проводим, активно работая: натираем посуду, заполняем алкоголем полки за баром. Официанты получают свеженапечатанное меню для изучения, исследуют склады, учатся пользоваться контактным грилем для разогрева сэндвичей и роллов и готовят зал к приходу гостей. Мне на плечи падает миссия по расстановке подставок с салфетками, я подхожу к каждому столу и медленно подбираюсь к ВИП-зоне.

– Послушай, Лиля…

– Внимательно слушаю, – перебиваю я раздраженно.

Нездоровый интерес Лены к моей персоне уже смахивает на преследование. Она обходит стол и садится на диван, закидывая ногу на ногу. Юбка на точеных бедрах натягивается так сильно, что видно каждый изгиб. Готова поспорить, она не носит белье, потому что ей запретил Сатана.

– Эффектный трюк, но мне нравятся парни, – произношу я и возвращаюсь к салфеткам.

– Вот именно об этом я и хотела поговорить. Я буду откровенной, Лиля, ты мне не нравишься, поэтому тебе лучше уйти по-хорошему.

Ставлю на стол перед Леной последнюю подставку с салфетками и упираюсь ладонями в столешницу:

– Тогда и я буду откровенна. Ты мне тоже не нравишься, Лена, но мне нужна эта работа, поэтому, если тебе так нужно, можешь уволиться сама. Так скажем, решить проблему.

– Я могу заплатить тебе за завтрашнюю смену и…

– Неинтересно.

– Ты не понимаешь, с кем связываешься.

– Ты не первая стерва в моей жизни, – произношу с интонацией умиленной мамочки. – Меня принял на работу Егор. Он и уволит, если посчитает нужным.

– Держись от него подальше.

– Так вот в чем дело? – весело спрашиваю я. – Не волнуйся, никаких шагов по сближению не будет, но он слишком хорош, чтобы отказаться от его ухаживаний. В этом случае я уже ничего не могу обещать.

– Он на тебя никогда не посмотрит, – ядовито выплевывает она.

Знала бы Лена, каких трудов мне стоит не рассмеяться ей в лицо. Слышать что-то настолько жалкое от красотки с картинки всегда забавно. Уверенность не нарисуешь помадой, верно?

– Лучше следи за тем, смотрит ли он на тебя, – парирую я.

Лена поднимается на ноги с тяжелым вздохом и гордо встряхивает темной гривой:

– Не привыкай к этой работе, ты здесь ненадолго.

– Конечно, – отвечаю я, вежливо улыбаясь.

Как бы там ни было, я здесь в первую очередь ради концерта, а дальше уже посмотрим, захочу ли остаться. Может быть, уже завтра я узнаю все, что нужно, и помашу этой стерве средним пальцем на прощание.

Утром в день «икс» я вскакиваю с постели, словно подброшенная катапультой. Сердце взволнованно бьется в груди, улыбка намертво приклеена к лицу. Неужели дождалась? Неужели сегодня я вновь смогу услышать и увидеть его?!

Пританцовывая, направляюсь на кухню. Фуфушка носится по клетке, радуясь моему появлению и скорому завтраку. Наклоняюсь к ней, напевая во весь голос песню Гратиса, крыса замирает, а через секунду прячется в домик, оставив снаружи только длинный бледно-розовый хвост. Могла бы хоть вид сделать, что я не так уж плохо пою. Тоже мне подруга.

Замешиваю быстрое тесто для оладий и ставлю сковороду на огонь, надрывая голосовые связки. Бабушка выдерживает почти четыре песни, прежде чем появиться в комнате. Это рекорд.

– Лилечек, нас так из квартиры выселят, – говорит Ба и садится в кресло с натужным вздохом.

– Еще одна критиканша, – язвительно отзываюсь я. – Нет среди вас настоящих ценителей прекрасного.

– Ты прекрасна, когда молчишь.

– Вот это комплимент!

Снимаю последний пышный оладушек с румяными боками со сковороды и накрываю на стол: абрикосовое варенье, сметана и неизменный печеночный паштет. Аромат ромашкового чая смешивается с горечью теплого растительного масла, солнце приветливо заглядывает в окно, играя бликами на стенах. Ставлю на стол чашки и падаю на стул, довольно улыбаясь.

– У тебя хорошее настроение? – недоверчиво спрашивает Ба.

– Оно у меня всегда хорошее, – отвечаю я и откусываю оладью. – Го-вя-чо!

Открываю рот и усиленно дышу, пытаясь остудить оладушек.

– Дуй, дуреха! Куда спешишь?

– Никуда.

– Лилечек, ты в последнее время какая-то встревоженная. Точно все хорошо?

Настороженность в голосе Ба напрягает и окатывает ледяным ведром стыда. Пора уже рассказать ей о смене работы, ведь сейчас вроде переживать не о чем.

– Отлично! Я устроилась в новое место, там и зарплата выше, и условия лучше. Сегодня первый день, так что не жди меня, буду очень поздно.

– И что это за место?

– Клуб, – беспечно отвечаю я и макаю надкусанный оладушек в холодную сметану.

Затянувшееся молчание ввергает в легкий нервный ступор. Поднимаю взгляд и чувствую прикосновение острого лезвия к сердцу. Бабуля сидит со скорбным выражением лица, крепко сомкнув губы. Ее глаза увлажняются, а грудная клетка медленно вздымается. Я хватаю бабушку за руку:

– Ба, не надо так волноваться. Это приличное заведение.

– Внученька, ты не должна так много работать. Ты ведь такая молодая. Тебе нужно думать о мальчиках и гульках с друзьями, а не…

– Та-а-ак! Перекрыли воду! – решительно произношу я, крепче сжимая ее тонкие пальцы. – Все отлично! У меня есть друзья и…