Поймать свободу

Егор: «Нужно закрыть пару хвостов в универе, оплатить накладные, поговорить с бухгалтером, раздать зарплату и подготовить «Тайную комнату» к сегодняшней вечеринке. Ну и так, по мелочи… Мир спасти, изобрести лекарство от рака)))»

Лиля: «Ну, удачи тебе, герой *смайлик-поцелуй*».

Егор: «Может, заглянешь вечером? С меня пара бесплатных коктейлей *подмигивающий смайлик*».

Лиля: «Не хочу отвлекать тебя, да и завтра на работу рано утром. Коктейли недолюбливают меня, на следующий день сильно бьют по голове».

Егор: «Я соскучился».

Коротко взвизгиваю, крепче сжимая телефон. Нет большего кайфа, чем получать такие сообщения от человека, который тебе нравится. Делаю парочку глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоить чересчур счастливое сердце.

Лиля: «Это запрещенный прием. Я подумаю, но ничего не обещаю».

Егор: «Буду ждать)».

Пританцовывая, ношусь по квартире, собираясь на учебу. Ба молча наблюдает за мной, даже не комментируя, что я пою для Фуфушки выдуманную песню о том, как сильно ее люблю. Садимся завтракать, и я не выдерживаю пристального оценивающего взгляда бабушки.

– Ба, ну говори уже, – произношу я и съедаю огромную ложку пшенной каши.

– Да что тут сказать? Я так рада за тебя, внученька. Уже и не помню, когда в последний раз видела тебя такой счастливой и беззаботной. Этот мальчик – настоящий волшебник. Когда ты нас познакомишь?

– Вы уже знакомы, – весело отвечаю я, прихлебывая ромашковый чай.

– Тогда все было непонятно, а я говорю о нормальном знакомстве. Пригласи его к нам на ужин или хотя бы на чай. Если ты переживаешь за то, что я могу его увести, то обещаю, что постараюсь выключить свои женские чары.

– Даже не думай, Ба! Он мой. И твои женские чары нельзя выключить, я видела стопку новых книг у тебя на столе. Петр Степанович приходил?

– Ой, – отмахивается Ба, кокетливо дернув плечом, – кому нужны эти старикашки?

Смеемся вместе с бабушкой. Утреннее теплое солнце озаряет крохотную кухню. Наконец-то тучи над миром развеялись и появился свет. Столько всего случилось за последний месяц! И кто бы мог подумать, что какое-то дурацкое расследование приведет к тому, что каждое утро желание жить и наслаждаться любой мелочью, глядя в будущее без опаски, станет таким сильным и привычным.

Сижу под барной стойкой, собирая щеткой рассыпавшийся молотый кофе. Под конец смены все валится из рук, да еще и эта странная парочка, двадцать минут расспрашивавшая меня о разнице между латте и капучино, добавила нервного напряжения. Перезвон дверного колокольчика объявляет о новом госте, но в следующую секунду я уже точно знаю, кто именно ко мне пожаловал, потому что вместе с шарканьем подошв слышится звук маленьких шустрых лап.

– Бу! – кричу я, выпрыгивая из-за стойки.

– Лиля, блин! – вскрикивает Тим, хватаясь за сердце. – Ты чего делаешь? Я чуть не поседел!

– А тебе пошел бы пепельный блонд, – усмехаюсь я и отворачиваюсь, чтобы начать приготовление флэт уайта.

– А тебе – кляп и смирительная рубашка, – смеется друг.

Болтаем с Тимом о всякой ерунде, обсуждаем последние новости, сериалы и студенческую жизнь. Даже не замечаю, как пролетает время и розовое предзакатное небо становится темно-синим, приближая ночную темноту. Батя спит под одним из столиков, даже ему неинтересно слушать о политической обстановке в соседних странах.

– Теперь я понимаю, почему ты выдумал себе девушку, а не нашел настоящую, – произношу я и смачно зеваю.

– И почему же?

– Иногда ты можешь быть таким нудным.

– Да ну тебя! Я просто разносторонний. Кстати, об отношениях. Как у вас с Егором?

– Я не буду обсуждать это с тобой. Ты его лучший друг!

– И твой, между прочим, тоже. Считай, я нейтральная территория, которая торжественно клянется держать язык за зубами.

Не могу скрыть улыбку. Мысли о Егоре превращают меня в дурочку.

– О-о, – тянет Тим, качая головой, – все понятно: втюрилась по уши.

– Пошел ты, – хохочу я, закрывая ладонями лицо.

– Он, кстати, так же идиотски лыбится, когда я спрашиваю его о тебе. Боюсь, когда все закончится и мы благополучно продадим Гратиса, я потеряю сразу двоих друзей на неопределенное количество времени.

Отнимаю руки от лица и бросаю на Тимофея серьезный взгляд, ощущая, как кровь в теле теряет свою теплоту.

– Что? – переспрашиваю я, не до конца понимая, о чем он говорит.

– Вы ведь пропадете с радаров бог знает насколько, как только дорветесь друг до друга. Я тоже был влюблен и знаю, что это такое.

– Я не про это. Ты сказал «продадим Гратиса»? Что это значит?