Поймать Тень

Это жестоко! Мне хотелось зажечь свечку и узнать, кто же такой мой ночной гость, кроме того, что мой жених, асур и вообще подозрительная личность. Но в тоже время я не представляла, как завтра куда-то уеду, что не доучусь, что оставлю свою семью и так далее, так далее, так…

Так! Полегче задачки у него нет?

Наверное, с ответом я затянула, так как асур легким движением словно смял восковой черенок, и он растаял.

— Все понятно. По мне лучше бы мы зажгли все свечи в комнате, — с грустью в голосе признался он. — Целых два с половиной года!.. Я буду очень скучать по тебе, родная.

— Приезжайте к нам.

— Это невозможно. Мы и так подвергаем тебя опасности. Запомни, малышка, никто не должен знать о том, что произошло сегодня. Никто, даже твои сестры. Ты меня поняла?

Я кивнула, если честно, немного испугавшись этого тона.

Демон это почувствовал. Или увидел, в темноте они видят лучше кошек. Но вместо слов просто обнял меня, по этой дурацкой привычке асуров пересадив к себе на колени. Это помогло.

— Я никогда не сделаю тебе больно, мой ангел. И другим не позволю. Я никому тебя не отдам. Потому что… — Он приподнял мое лицо, заставив смотреть в тень под капюшоном. Не самое познавательное зрелище, но я почему-то угадывала его чувства, — ты самое дорогое, что у меня есть. — Демон поцеловал меня, а затем, прошептав: — Не бойся, — вновь склонился губами к моему рту.

На лице осталось тепло его дыхания, а затем…

Я почувствовала, как от меня что-то ускользает, что-то теплое, знакомое, родное, оставляя за собой пустоту. Сказать, что я испугалась, это не сказать ничего — меня охватила паника. Упершись ладонями ему в грудь, я попыталась оттолкнуть от себя демона, но его руки лишь сильнее сжали меня, а уже через секунду по телу медленно разлилась слабость. Так вот о чем говорил Колиостро, «асуры пьют душу». Мою душу, и я ничего не могу сделать.

Теплые губы, наконец, накрыли мой рот в самом нежном поцелуе.

— Все хорошо. Все хорошо, моя девочка, — зашептал он, проводя губами по моему лицу. — Я не сделаю тебе ничего плохого, верь мне. Взамен я дам тебе… себя.

Тепло вновь коснулось моих губ, но теперь текло не из , а в меня. Оно заполняло все пустоты, и те, что сделал сам асур, и те, что жили в моей груди с самого рождения. Оно растекалось во мне, как сладкая патока, принося ни с чем несравнимые ощущения. Не телесное, а душевное наслаждение. Счастье, какого еще не было в моей жизни, покой, удовлетворение и… любовь!

Как же это прекрасно.

Я сидела в его руках, прижималась головой к сильной груди и пыталась справиться с бушевавшей собой.

А в моей груди жила его душа. Теплый пульсирующий комочек чего-то удивительно светлого и нежного. Что же он сам испытывал, взяв кусочек моей души?

Я подняла взгляд.

— Испугалась? — тут же спросил демон.

Врать ему, все равно что врать себе — говоришь, но это ничего не значит.

Поэтому я кивнула. На слова сил не было. Точнее, силы-то были, но так не хотелось ворочать языком.

— Прости, мне следовало тебя предупредить, родная. Но ты же видишь, я теряю от тебя голову.

— Не вижу, — хихикнула я.

— Тогда чувствуешь. Ты ведь чувствуешь, вот тут? — коснулся он моей груди.

Я улыбнулась — чувствовала. Сквозь тонкую ткань ночной сорочки, пальцы демона жгли не хуже раскаленных угольков. Это прикосновение отзывалось во мне, словно узнавание. Что-то не давало покоя, пока я не поняла.

— А еще здесь, — положила я его руку на свой живот, точнее немного ниже пупка.

Демон вроде бы смутился.

Мне нравилось слушать его дыхание, биение сердца, короткие, глубокие удары, чувствовать кого-то родного рядом.

Не знаю, сколько мы так сидели, крепко обнявшись в ночной темноте, но к своему позору я уснула.

Мне снились странные красивые сны.

Потрясающие города, величественные храмы, богатые дворцы и самые удивительные сады.

Три тени за спиной.

Длинная пика с развивающимся знаменем на конце, зажатая в латной перчатке. Мужчина позади меня улыбается асурьими клыками. Я автоматически отвечаю тем же. Не весело как-то. Длинные косы падают на грудь, голову обнимает тонкий обруч с хрусталем посреди. В лице чересчур много решительности, явно задумала нечто нехорошее. Оборачиваюсь. Позади куда не взгляни — люди. Армия? На мгновение сердце замирает от страха и тоски. А через секунду я шепчу: