Поймать ведьму (СИ)

   Возможно, если бы не такая сложая система выбора учеников, если бы только нас было чуть больше, магам не удалось бы сломить ведьм. Но, увы, взять ученика – значит принять его в свою семью. Порой ученица для женщины была даже ближе ее родных детей.

   Так издревле у ведьм рождались только сыновья, поэтому сила никогда не была наследственной. А какая жещина не мечтает о дочери? тсюда и все условности: девочку не раз и не два проверяли, прежде чем назвать ученицей. И очень редко за всю ведьмину жизнь у нее было больше одной наследницы.

   Я умирала. Лежала прямо в луже грязной воды на краю дороги и умирала. асполосованная батогом спина уже даже не болела, столько крови я потеряла за последние часы. Ка глупо получилось! Мы с младшей сестрой возвращались от бабушки домой, когда у одного из жителей деревни сорвался с привязи огромный пес. Никто и опомниться не успел, как тот набросился на ребенка и укусил его прямо за лицо.

   Что там творилось! Сколько крика было!

    мы с сестренкой, как увидели того мальчишку всего в крови, просто обомлели: как ить-то ему дальше? Искренние слезы словно дверцу во мне открыли: сама толком не понимая, что творю, я подошла к нему и, оттолкнув руки матери, положила ладони прямо на рану. Стало горячо-горячо, а когда меня оттолкнули, следов страшного уродства на лице ребенка больше не было.

   «Ведьмы!» – первым закричал владелец собаки, и этот лесной пожар было не остановить. Лишь мать спасенного ребенка бросилась ко мне, но ее тут же утащил домой муж. А больше сочувствующих не было.

   Соседи же, лишь вчера ужинающие у нас в гостях, сегодня бросались камнями и щедро награждали тумаками, не давая приблизиться нашим родителям. Может, и обошлось бы все. Все же убить детей, которые выросли у тебя на глазах… Но, как на зло, именно в тот день в деревне проездом был владетель земель – высокий лорд. Он и запорол плетью ни в чем не повинную сестренку, а затем и меня.

   Я умирала. Лежала прямо в луже грязной воды на краю дороги и умирала. Перед глазами cтояла картина окровавленной сестры. Я хотела умереть. Все, о чем молилась, чтобы не было больно запертым в холодной родителям! Мое лицо накрыла тень, и я встретилась взглядом с глазами Каары – единственной, кто решился на ослушание приказа лорда, и приблизился ко мне.

   на была так стара, что казалось невероятным уже то, что женщина способна стоять.

   – Ты будешь жить, - твердо сказала она и на удивление легко подняла меня на руки. – Ты просто обязана.

***

Когда я вернулась, банька, прилегающая одним боком к избушке, уже была натоплена. Улыбнувшись такой заботе, я послала деду Деяну благодарнoсть в виде легкого касания ветерка и тут же нырнула в теплое нутро.

    Жаркий дух смыл усталoсть с моего тела, травы обласкали кожу, специальное зелье, втертое в кожу головы, сделало волосы шелковистыми и послушными.

   В моей избушке не было зеркал. Ни одного. Сначала это было опасно: через зеркала маги могли заглядывать в жилища. А потом стaло не надобно. Какая разница, как я выгляжу? Кому какое дело? Уж мне-то точно все равно. Потому я и не знала толком, как выгляжу. Запястья токие, пальцы длинные. Черные волосы до талии. Кожа вроде смуглая. Дед Деян говорил, что глаза у меня тоже черные – отличительный знак вошедшей в силу ведьмы. Но сама я даже в воду никогда не смотрелась. Ну, его – только расстраиваться.

   «Идут», – пришел зов от травинок под ногами путников, вовсю цепляющихся за их одежду.

   «Идут», - вредная сосна метко сбросила на селян несколько шишек.

   «Идут, окаянные», - цепкий кустарник вовсю мешался, то и дело своими корешками заставляя спотыкаться незваных гостей.

   «Боятся», – фыркнул волк и злорадно завыл неподалеку, заставляя людей сорваться на бег, за что те тут же поплатились, споткнувшиcь через очередной корень и кубарем покатившись по земле.

   Я лишь покачала головой – не любит деревенских живой лес. Люди, как саранча, привыкли брать, ничего не давая взамен, уничтожая то, что не пригодилось. Охотиться, потому что это весело, а не ради еды. Рубить деревья, но не сажая новые. Разрушать гнезда и муравейники просто потому, что могут это.

   Ничему их жизнь не учит!

   – С чем пoжаловали? - Я, метнувшись тенью на крыльях попутной птицы, через миг была перед дрожащими от страха деревенскими.

   Они, с трудом преодолев всего несколько сотен метров, были готовы поворачивать назад. И вот ведь всегда удивляюсь: другой конец материка, а люди все те же, словно никуда из родного края и не переезжала.

   – Прокляли меня! – с воплем отчаяния под ноги бросилась молодка лет семнадцати.

   – Помоги, ведьма, что хочешь сделаем. - Рядом рухнула ее мать.

   Та-а-ак, девушка симпатичная, за собой ухаживает. Одежда на всех троих добротная, сразу видно, что из зажиточных. Перешла на второе зрение: неужто и правда прокляли?

   Проклятие таки было: неумелое, эмоциональное, но, что называется, от души.