Поймать ветер

— Сметана. Я на себя в зеркало взглянула и чуть не упала. Почему ты не сказал, что веснушки стали такими яркими?

— Да они и были яркими с самого начала. И очень славными. Надеюсь, побледнеть еще не успели, — провел пальцем по ее носику, убирая сметану.

Малинка засмеялась и позволила стереть все.

— Придется запудривать… Я это очень не люблю: нос выглядит по-дурацки…

Я хотел возразить, мол, это белокостные дураки, раз не видят, как ей идут веснушки, но в это время раздался громкий стук в дверь.

— Сиди тихо, Перчик, и по возможности воздержись от подслушивания. Я потом все сама тебе расскажу, — выбежала из комнатушки, притворив дверь.

Услыхав такую просьбу, я тут же ринулся следом. Быстро, пока Малинка не впустила лорда, приоткрыл дверь, заимев в свое распоряжение узенькую щель, куда можно было еще и подглядывать. Жулик я или нет, в конце-то концов? Сладенькой, понятное дело, вредить не собираюсь, но… Мало ли, о чем у них разговор пойдет? Для собственной же безопасности лучше ничего не упустить.

…Слушал я слушал, пока не заскучал. Малинка довольно подробно рассказывала дяде о том, как ее похитили и о путешествии домой. Меня выставила в лучшем виде, да только лорд все равно не проникся.

— Уртика, без награды я его не оставлю, только пусть побыстрей убирается.

— Почему? — тут же вскинулась девочка.

— Потому что с первого взгляда видно — прохвост твой Перчик и потаскун. Надеюсь, ты с ним не спала. Я не ханжа, ты знаешь, но всему должен быть предел. Кстати, я известил о твоем возвращении Ясменя. Он места себе не находил, когда ты пропала, и будет рад тебя видеть.

— А я его — нет! Где он был, когда меня даже не продали, проиграли в веселый дом? Прохлаждался в местных заведениях?

— Он долго тебя искал. Объездил всю Морену, в Граде-у-моря чуть ли не неделю моряков расспрашивал…

— Подозреваю, не моряков, а портовых шлюх!

— Уртика, прекрати. Сама вовсе не скромница. Раньше ведь Ясменя привечала, хотя отлично знала, что ночью он с тобой, а днем служанкам проходу не дает. Что изменилось? Понравился серокостный?

Ну вот, так я и знал. Впрочем, спорить с Вепрем глупо, он сто раз прав.

— Даже если и так, то что? Я сама белой кости лишь наполовину!

— Девочка, ты хочешь, чтобы о дочери короля Багряного Края говорили, что она пошла в безродную мать, раз ее тянет на бродяг?

Я стоял, прислонившись к косяку, а после этих слов медленно сполз вниз и едва не уселся на пол. Так вот что она скрывала! Малинкин отец — король! Три болота и одна лужа, во что я влез? Почему раз в жизни не послушался Машулю? Она-то сразу все поняла… С белокостными нашему брату путаться опасно, а уж с королями да королевнами — и подавно. С ними и родовитым нужно держать ухо востро, а уж таким, как ты, Перец…

— …И еще раз повторю: никого не касается, с кем я сплю! Я никогда не буду королевой, хвала небесам! — часть гневного ответа Малинки я пропустил, пораженный открывшейся правдой, но ее звенящий от ярости голос быстро достиг моего сознания. Королевой не будет, и то хлеб…

— Ты станешь наместницей, и не на один год! — рыкнул Вепрь. — Значит, должна блюсти свою честь!

— С моей честью все будет в порядке! Я не стану спать ни с кем! И пусть Ясмень катится подальше! Не желаю, чтобы болтали, будто наместница Багряного Края делит мужчину с дюжиной служанок и десятком шлюх.

— Ох, Уртика, как же тебе подходит твое имя, — вздохнул лорд, и я был склонен с ним согласиться. — Спокойной ночи. Увидимся утром. Я награжу твоего спасителя и лично выставлю из замка. Пожалуй, даже снабжу свитой, которая проводит его за городские ворота.

— Спокойной ночи, дядя. Прошу тебя отложить решение до завтра. В утреннем свете даже пыльная каморка выглядит уютно.

Лорд ничего не ответил. Потом я услышал звук задвигаемого засова, и поднялся на ноги. Встречать дочь короля сидя даже мне как-то неловко.

— Подслушивал, — не спросила, а отметила вслух Малинка, стоило ей взглянуть на меня.

— Грешен, — склонил голову. — Линочка, я пойду, пожалуй, ночевать на кухню…

— Струсил? Я подозревала, что ты не слишком храбрый.

— Я осторожный.

— А зачем вернулся за мной в замке Туманного лорда? Осторожный бы деру дал.

— Трус — тем более. Ты сама себе прекословишь. То называешь трусом, то ищешь в моих поступках подтверждения храбрости.

— Я женщина, — усмехнулась Малинка. — Могу позволить себе быть глупой, говорить одно и тут же — совсем другое.

— Мне известно, что ты далеко не дура…

— А тебе известно, что мне иной раз до тошноты надоедает моя разумность, жесткость и прочие мужские качества, которым я вообще-то завидую?

— Чего тебе завидовать… — пробормотал я, сильно опасаясь вызвать очередной приступ гнева. — Ты ими обладаешь в полной мере. Некоторые мужики не дотягивают.

— Спасибо! — неожиданно рассмеялась сладенькая. — Приятно, что ты столь высокого мнения обо мне. Вот если б еще позволял побыть женщиной не только в постели…

— Да я с тебя пылинки сдувал в дороге!

— Ты сдувал пылинки с ценного груза, за доставку которого в целости и сохранности назначено немалое вознаграждение.

— Плевал я на ваше вознаграждение! Пусть лорд отдаст его этому… Ясеню…