Поймать вора

Глаза слонихи открылись. Она смотрела, как я пью, а я смотрел, как она глядит на меня. Ее хобот погрузился в озерцо, и я, естественно, решил, что Пинат захотела еще попить. Но хобот неожиданно вытянулся в мою сторону, и из него, промочив меня насквозь, хлынул поток воды. Берни иногда проделывает такую же штуку, только с садовым шлангом — это одна из моих любимых игр, Я начал бегать вокруг озерца, кидаясь со всей прытью то в одну, то в другую сторону, а слониха, сидя на заднице, обливала меня всякий раз, когда я приближался к воде. Мы что, забавлялись, или как надо было это понимать?

Когда игра кончилась, солнце стояло уже высоко. Я повернулся к холмам. Нам предстоял еще долгий путь. Рыкнул на Пинат, что означало: вставай и пошли. Она не поднялась и вместо этого стала принимать душ. Я гавкнул громче — никакого толку даже после того, как душ был завершен. Я стоял у кромки воды и лаял до хрипоты — безрезультатно. Пинат не замахивалась на меня хоботом и не злилась. Она просто меня не замечала.

Я еще полаял, потом поднялся на берег и сел в тени зеленого дерева. Но вскоре уже не сидел, а лежал, свернувшись. Я слышал плеск воды. Мне привиделось, что я еду верхом на Пинат, и мне стало противно.

30

Проснувшись, я ощутил голод. Понюхал воздух — никаких запахов еды. Вообще никаких запахов, кроме запаха Пинат, который вытеснил все остальные. Неудивительно: оглянувшись, я увидел, что она лежит рядом со мной, спина к спине, возвышаясь как стена и вторгаясь в мое пространство.

Я развернулся, поднялся и как следует потянулся, приподняв задницу и вытянув вперед лапы. Не могу выразить, какое от этого приятное ощущение. Затем провел славную рекон… реко… или как это там называется, …гносцировку — очень важное дело в нашей работе. И по красноватому оттенку неба и длинным теням сразу понял, что день клонится к закату. Холм с гигантским кактусом на вершине, за которым был дом, оставался еще далеко. Вокруг расстилалась безлесная равнина с единственным зеленым деревом, под которым расположились мы с Пинат. Затем я заметил в стороне движущееся рыжевато-золотистое облако. Оно приближалось, но не совсем в нашем направлении, и это было хорошо, потому что пыль поднимали джипы вроде тех зеленых, на которых ездит капитан Панса и его подручные. Я покосился на Пинат — слониха все еще спала в тени зеленого дерева. Она то ли постанывала, то ли храпела, но не собиралась вставать, и это тоже было хорошо, потому что заметить стоящего слона легко даже с большого расстояния. Затем в голову пришла другая мысль: а что, если в одном из этих джипов едет Берни?

В следующую секунду я уже бежал во всю прыть, но не в сторону машин, а срезая угол, чтобы перехватить их впереди. Несся как никогда быстро и думал: Берни, Берни. Вскоре я заметил ухабистую колею, по которой двигались джипы. Проследил, куда она ведет, засек место, где рос низкий кустарник, который они должны были миновать, и нацелил туда. Как это называет Берни? «Перехватить во время проезда», — вот как, лучший метод нашего детективного агентства. Я оттолкнулся от земли и включил самую быструю передачу — люблю это делать. В ушах засвистел ветер. Недаром же меня прозвали Чет-Ракета!

Но даже при том, что я бежал на высшей передаче и в ушах свистел ветер, джипы оказались у кустов первыми. Я подобрался к ним близко, чтобы увидеть фигуры сидевших в них людей, но недостаточно, чтобы понять, был ли среди них Берни. Теперь я несся по колее, глотая пыль, готовый взорваться изнутри. Но это меня ничуть не волновало — я думал только о Берни.

Прошло немного времени, и я понял, что больше не глотаю пыль. Я не видел джипов и даже не слышал их. Еще немного пробежал по дороге, но затем, тяжело дыша, остановился. Машины уехали. А я хотел сам не знал чего: наверное, вцепиться зубами в шины этих джипов. Люди и их машины — это большая тема, но об этом позже. А пока главным вопросом был: чувствуется ли в воздухе запах Берни, пусть даже очень слабый. Я не мог сказать с уверенностью. Надо было все как следует обнюхать.

Но в этот момент где-то далеко, но очень ясно раздался трубный звук. Я посмотрел в направлении, откуда прибежал. Возле зеленого дерева, почти возвышаясь над ним, стояла огромная слониха. Трудно было судить на таком расстоянии, но мне показалось, что она подняла хобот, как иногда поднимает руку Берни, когда хочет, чтобы я к нему подбежал. Глупая мысль, но она пришла мне в голову. Я повернул и побрел обратно — понимал, что несу за слониху ответственность.