Поймать вора

— Мы никуда не продвинулись, — говорил Рик. — И я не уверен, что есть куда двигаться.

— Как это понимать? — удивился Берни. — Разве у нас нет пропавшего человека и пропавшего слона.

— И да и нет, — ответил полицейский и подал напарнику лист бумаги. — Поступило час назад. Это копия.

Берни прочитал письмо вслух.

— «Уважаемый сержант Торрес! Я больше не могу заниматься эксплуатацией этого великолепного создания и поместил Пинат в такое место, где она будет в безопасности до конца своих дней. Вы нас никогда не найдете, и, полагаю, у вас нет оснований нас искать. Пинат не является ничьей частной собственностью. Искренне ваш, Ури Делит». — Берни поднял глаза. — Почерк сверяли?

— Его приятель клоун…

— Попо?

— Да, Попо. У него оказались продуктовые рационы слонихи и все такое, написанные рукой Делита. Специалисты утверждают, что почерк совпадает.

У Рика зазвонил телефон.

— Торрес, — ответил он. — Так-так. Хорошо. — И разъединился. — Это эксперты. Нашли на оригинале два четких отпечатка пальцев — большого и указательного. Отпечатки принадлежат Делиту.

Берни помолчал, затем спросил:

— Что думает Попо?

— Прикажешь поставить клоуна руководить расследованием? — Полицейский расхохотался, и никак не мог остановиться. Это иногда случается с людьми, и каждый раз меня тревожит. Рик захлебывался, ловил воздух ртом и утирал рукавом слезы с глаз.

— Ну как, полегчало? — поинтересовался Берни.

— Слушай, приятель, где твое чувство юмора?

— Потерял вчера вечером.

— Что случилось вчера вечером?

— Не важно, — отмахнулся напарник. — Суть в том, что, если Делит в самом деле сделал ноги, он удрал и от Попо.

— Следовательно, на трактовку событий клоуном полагаться не приходится.

— А какова его трактовка?

— Вполне предсказуемая.

— В смысле, он не верит письму.

— Совершенно верно. Но альтернативной версии у него нет.

— А у тебя?

— Мы заняли выжидательную позицию. Дело открыто, но управление, пока не появится новая информация, не собирается бросать на расследование большие силы.

— А что полковник? Не пытается вернуть слониху?

— Отвалил на поле для гольфа, и перед этим был не слишком разговорчив.

— Слониха застрахована?

— Могу проверить, — ответил Рик. — Думаешь, это афера со страховкой?

Берни немного подумал.

— Вряд ли. Нашли отпечатки пальцев на анкусе?

— Да. Но не Делита.

— А чьи?

— В базе данных не значатся.

Берни протянул полицейскому биту.

— Круто, — кивнул Рик. — Модель Уилли Макковея. Не пожалею пяти баксов, если назовешь его прозвище.

— Стреч, — усмехнулся напарник. — Отдай экспертам, пусть поработают. Хорошо бы отпечатки на бите совпали с теми, что обнаружили на анкусе.

— Почему? — Сержант полез в карман и, не знаю, с какой стати, протянул Берни деньги.

— Даже если с письмом все чисто до кошерности, Делит не мог обстряпать это дело в одиночку.

Кошерность? На этот счет я имею полное представление. Цыпленок, и самый вкусный из всех, что мне приходилось пробовать, был кошерным. Его подавали на обеде в честь окончательного развода Тейтельбаумов. Развод Тейтельбаумов был настоящим кошмаром. Миссис Тейтельбаум проехала на бульдозере сквозь стену гаража, в котором ее муж держал коллекцию антикварных автомобилей, — никогда не забуду это зрелище. Я предавался воспоминаниям немного дольше, чем следовало, и если Берни все же сказал, каким образом цыплята возникли в деле о слонихе, то это пропустил — только увидел, как напарник отдает пластиковый пакет с банданой.

— А как насчет того, чтобы пробить по базе парочку личностей? Даррен Куигли…

— Охранник? Пробили первым делом. Полагаешь, я ничего не смыслю в своей работе?

— Остынь. Ты прекрасно знаешь, что я так не думаю.

— Извини, — кивнул сержант. — Чертово урезание бюджета. Все на взводе. Что касается Куигли, за ним вождение в нетрезвом виде несколько лет назад.

Вот как?

— Да. Какая другая фамилия?

— Джокко Кочрейн.

Рик повернулся к компьютеру и стал стучать по клавиатуре.

— Может быть, Джек или, возможно, Джон, — подсказал мой напарник.

Сержант покосился на него.

— Берни!

— Прости.

— Я твой защитник — ты это сознаешь?

— Защитник от кого? — удивился Берни.

— Некоторые в управлении не в восторге от твоей персоны. Надеюсь, для тебя это не новость?

Кто-то не в восторге от Берни? Такого я никак не мог понять.

— Это было тысячу лет назад, — возразил мой напарник.

— Ты насолил высоким чинам. А у этих ребят чем они выше, тем память длиннее.

Интересно; я этого и не знал. Берни выше Рика — следовательно, его память длиннее. А великан с банданой? Его память еще длиннее. А о Седрике Букере, окружном прокуроре Долины, и говорить нечего. Он звезда здешней баскетбольной команды, и, по словам Берни, мог бы стать профессионалом, если бы умел играть спиной к кольцу, хотя я не совсем понимаю, что это значит. По правде сказать, я не очень интересуюсь баскетболом — мяч не по мне. Но суть в том… ах, выскочило из головы, но, может, еще вспомню.

Тем временем Рик смотрел на экран компьютера.

— Ничего на Кочрейна. Ни на Джокко, ни на Джека, ни на Джона. А кто он такой?

— Из тех, на кого у вас должно хоть что-нибудь быть.

— На самых ушлых как раз и не бывает.