Поймать звезду

Неподалеку взревело. Грозно порыкивая во все стороны, могучий черный джип носорогом – сейчас на бампер подцепит и отшвырнет! – распихал остальные машины и победительно ворвался на стоянку. Тормознул, едва не вписавшись «Форду» в зад, недовольно заревел снова – точно ему не дали дорваться до добычи. Угрожающе алые огни вспыхнули и погасли в подфарниках. Наконец монстр утихомирился, недоброй громадой перекрыв выезд. Дверца распахнулась… Кисонька с интересом поглядела на водителя – немолодой, лет тридцать, но оч-чень интересный мужик! Отлично подстриженные темные волосы, очки в крупной дорогой оправе, длинное темное пальто. Он неспешно обошел джип, распахнул пассажирскую дверцу и помог спорхнуть с подножки еще одной девушке, в коротеньком меховом манто поверх шерстяного платья, в котором Кисонька нутром почуяла настоящую Шанель. Яркая блондинка – или натуральная, или хорошо крашенная, никаких темных корней не заметно. К груди она прижимала роскошный букет орхидей. С выпархиванием у второй девушки получилось не хуже, чем у первой – Кисонька даже засомневалась, правильно ли она в свое время решила заняться спортом. Может, следовало идти в балет? Мужчина в длинном пальто подставил руку калачиком, красотка в манто невесомо опустила пальчики ему на сгиб локтя…

Тощенькая из «Форда» уже находилась у самой проходной. Кисонька увидела ее лицо и поняла, что на самом деле она старше, двадцать, может, двадцать два, просто из-за хрупкой фигурки кажется девчонкой. Девушка невольно оглянулась на хлопок дверцы… С мужчиной в длинном пальто произошли странные изменения. Он вдруг замер, завороженно глядя на тощенькую, – на лице его попеременно отразились радость, печаль, голодная тоска, восторг, и все это утонуло в океане фанатичного обожания.

– Леночка! – отчаянно, как утопающий, закричал он… выхватил у своей спутницы орхидеи и… со всех ног кинулся к тощенькой, путаясь в полах пальто и неся букет перед собой, как Олимпийский факел. – Леночка!

Девушка невольно отшатнулась, едва не перелетев через порог проходной – парень поддержал ее.

– Леночка! – Тот, в пальто, наконец настиг ее, и ворох цветов обрушился девушке на руки. – Я так скучал, так скучал! – хватая ее руку и звонко целуя в сгиб запястья, прокричал он. – Просто не мог дождаться, пока вы вернетесь с вашего конкурса! Мне передали диск с записью – поздравляю, такой успех, такая победа! Как всегда – вы великолепны, дорогая! – завладевая второй ее ладонью и попеременно прикладываясь то к одной, то к другой, твердил он.

Ошалевший от такого напора парень опомнился и быстренько вклинился между своей девушкой и вцепившимся в нее владельцем джипа.

– Вы нервируете Лену, Михал Артурыч! А ей нельзя сейчас волноваться! И цветы с таким резким запахом тоже не рекомендуются! – С плохо скрытой злостью он забрал цветы у девушки и сунул их владельцу.

– Пока вас не было, мы так соскучились по настоящему искусству! – глядя на девушку бархатными глазами, а на парня обращая не больше внимания, чем на дедка в будке, проворковал Михаил Артурович. – На сегодняшний спектакль я пригласил друзей, родственников, деловых партнеров – мы все придем рукоплескать вам!

Красивое лицо парня стало просто багровым от злости, он набрал полную грудь воздуха… и вдруг сдавленно екнул, замерев с выпученными глазами.

Кисонька быстро посмотрела ему на ноги – ага, так она и думала! Высокий каблук девушки придавил парню ногу.

– В нашем театре всегда рады друзьям, Михал Артурыч, – пользуясь паузой, пока парень искал потерявшееся дыхание, любезно сказала она. – Но я сегодня не танцую. И весь ближайший год тоже, – предваряя вопрос, пояснила девушка. – У нас с Димой будет ребенок. – И она гордо взяла своего парня под руку.

По лицу Михаила Артуровича, как кавалерия по степи, снова пронеслись разные чувства – от недоверия до самого настоящего, почти слезливого отчаяния!

– Дмитрий! – впервые обратив внимание на парня, вскричал он. – Как… Как же вы могли?! Какие… Какие ребенки? А как же… Как же балет? Искусство? Зритель? Если б вы тогда согласились и вышли замуж за меня, а не за него, Леночка! Вы бы только танцевали! У вас никогда не было бы никаких детей! – истинным криком души взвился его голос.

– Вот этого я и боялась, Михал Артурыч, – очень спокойно сказала Лена и, ведя мужа за собой, скользнула сквозь турникет, направляясь к входу в театр. Обернулась, бросила через плечо: – А искусство и зритель не пострадают – сегодня танцует Рита, у девочки наверняка большое будущее. Приходите на спектакль! Да, и цветы Тасе верните, а то нехорошо как-то…

Они прошли мимо вжавшейся в стену Кисоньки. Девчонка услышала, как Дима злобно пробормотал:

– Когда-нибудь я убью этого придурка!

– Зато он самый верный мой фан, – пожала плечами Лена. – Даже несмотря на то, что я не вышла за него замуж! Успокойся, я же не гоняюсь с ножом за той тумбой на кривых ножонках, которая на каждый твой спектакль является с цветами и лезет к тебе целоваться прямо у меня на глазах!