Пойми и прости

– Ты мне нравился больше, пока не открыл рот. К слову, намного больше.

– Ладно, недотрога. Сейчас посмотрим. Мама заставляла волонтерствовать в благотворительности. Папа – деловой человек. В корпоративном, не предпринимательском смысле. Но это всего лишь мои догадки. Во всяком случае, куча бабла. Ты читаешь Хемингуэя, а значит, питаешь любовь к искусству, но не доверяешь ему, ну, потому что оно не практичное. Биографию Хемингуэя знаешь наизусть, верно?

Я сделала глубокий вдох, кивнула, приняв его слова, а затем медленно начала:

– А ты старомодный зеленый вермонтский нахал, который слишком много болтает, возможно, читает, – я не оставила это без внимания, – владеет небольшим имуществом, которое позволяет путешествовать по миру, знакомясь с девушками и поражая их своим остроумием, мудростью и эрудицией. И делаешь ты это не из-за секса, тебе это не нужно. Тебе нравится заставлять девушек влюбляться в тебя и восхищаться тем, какой ты распрекрасный, ведь это то, на чем ты помешан. Поэтому ты с такой легкостью болтаешь о Хемми, будто он твой друг, но на самом деле тебе далеко до Хемингуэя. Он преследовал идеалы, недоступные такому, как ты, ведь ты просто шут. Уходи, потому что Эми вот-вот вернется.

Он улыбнулся. Если я его и обидела, он не выдал этого взглядом. Джек игриво отклонился.

– Просто вытащи свой нож из моей груди, прежде чем я уйду.

– Прости, Джек, – сказала я, но тут же не удержалась, чтобы не пошутить над его именем. – Тебе не говорили, что ты похож на ужасную версию Хью Джекмана?

– Росомахи?

Я кивнула.

– Сдаюсь. Ты победила. Пощади.

Он начал было вставать, как вдруг выхватил мой календарь из-под iPad.

– Только не говори, что это «Смитсон». «Смитсон» с Бонд-стрит? С ума сойти, самый дорогой и вычурный ежедневник в мире? Только не говори, что это он.

– Это подарок на выпускной. И он был по скидке, поверь. Он достался мне практически бесплатно.

– Не представляю, кому нужен дорогущий календарь, чтобы чувствовать себя хорошо.

– Пунктуальным людям. Людям, которые хотят помнить о всех планах. Людям, которые хотят достичь хоть чего-то в этом мире.

– О, и ты – одна из них?

– Пытаюсь быть такой.

– И все же сколько он стоит?

– Не твое дело. Иди доставай кого-то другого.

– Боже мой, – сказал он и бросил ежедневник обратно мне на колени. – Ты правда веришь в то, что если ты достигнешь лучших результатов, то попадешь на огромную доску почета где-то в небе? И какая-нибудь супермамаша погладит тебя по головке, а все остальные будут тебе аплодировать?

Мне захотелось ударить его. И я чуть не ударила.

– Ты правда думаешь, Джек, что путешествия по Европе и попытки быть потерянной романтичной душой сделают из тебя что-либо иное, кроме циничного алкоголика в баре, раздражающего всех вокруг?

– Ого, – сказал он. – А ты путешествуешь просто для резюме? Чтобы на одной из коктейльных вечеринок похвастаться, что была в Париже? Почему же ты тогда здесь, если путешествия для тебя означают лишь это?

– Они не означают лишь это, Джек. Но хипстеры, помешанные на вечеринках, Париже и военно-полевом романе, – что ж, они жалкие. Некоторые из нас верят в то, что можно изменить мир. И действительно это делают. Так что да, иногда мы покупаем ежедневники с Бонд-стрит, чтобы организовать свой день. Это называется «прогресс общества». У нас есть автомобили, самолеты и, да, iPad и iPhone. Смирись, вермонтский мальчик.

Он усмехнулся. Я чуть не улыбнулась в ответ. Должна признать, с ним было весело спорить. Не думаю, что он воспринимал это всерьез. Казалось, единственное, что его беспокоило, – это то, что мы не могли оторвать друг от друга взгляда.

– Неплохо. Признаю, ты молодец. Мне нравится твоя страсть. Ты за словом в карман не лезешь, верно?

– Это все, на что ты способен? Назвать меня язвительной мегерой, Джек? Я могу предугадать все, что ты мне скажешь. Я образованна и чертовски умна. Так что катись отсюда, Джек Вермонтский. Иди созерцай великую важность своего существования или сочини сюжет для романа, который ты никогда не напишешь. Найди кафе, где сможешь сидеть и представлять разговоры о мнимой важности с мнимыми иностранцами, которым нравится думать, что они немного глубже, чем мы, нищие духом, невежественные деловые люди. И тогда ты почувствуешь себя ужасно нужным. Будешь смотреть на землю со своих небесных высот и пускать в нас молнии.

– Мнимые иностранцы? – спросил Джек, улыбаясь. Он засмеялся, и мне пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не сделать то же самое.

– Мне продолжать? Или ты уловил мысль?

– Я тебя понял, – сказал он и медленно встал. – Думаю, у меня отлично вышло. А ты?

– Великолепно.

Он демонстративно вышел в проход – о, у него было прекрасное тело – и снова запрыгнул на свою спальную полку. Улегшись, дождался, пока я посмотрю на него. И показал мне язык. Я, естественно, ответила ему тем же.

4