Поймите меня правильно

Вот что ты сейчас сделаешь. Ты, кажется, ведешь какие-то дела Джека Истри по продаже недвижимости или что-то в этом роде? О'кей. Так вот, сейчас ты ему позвонишь и скажешь, что произошло нечто очень важное, а что именно, ты расскажешь ему сегодня в половине двенадцатого в клубе «Олд Вирджиния», где он должен дожидаться тебя, как обычно, наверху в задней комнате.

— Да? — спросил он. — Вы так думаете? А кто вы такой, черт вас возьми? Вы не можете заставить меня сделать это. Я адвокат… Я…

Я сначала дал ему хорошенький ударчик, а потом начал колотить его куда попало и так вколотил его в гостиную, куда он ввалился, уже совсем не соображая, что к чему.

Вот так я расправился с этим парнем. И верите мне или нет, это доставило мне огромное удовольствие, потому что я терпеть не могу этих паршивых, двуличных, вонючих крыс-адвокатов, которые, понимаете ли, таскают из огня каштаны для гангстеров, а потом, когда почуют, что над хозяином нависла опасность, начинают делать круги вокруг полицейского управления.

Я лупил этого типа до тех пор, пока его рожа не стала похожа на перезрелый томат, после чего впихнул его в кресло. Он развалился на нем и дышал, как вытащенная из воды рыба.

— Мой дорогой друг, многоуважаемый законник, — обратился я к нему. — Слушай-ка, что я сейчас тебе скажу. Если ты не будешь делать то, что я тебе велю, я упрячу тебя в тюрьму Алькатрас, и ты там будешь находиться до тех пор, пока окончательно не сгниешь. Понял?

Он посмотрел на меня. Губы у него дрожали.

— Слушай, Кальцисмо, вот какое дело-то. Есть такие крупные важные вещи, ради которых вполне допускается совершенно без всякой вины засудить такую образину, как ты. И вот теперь выбирай сам, что хочешь. Ты делаешь все, что я тебе скажу, после этого я засажу тебя в тюрягу, где ты просидишь в одиночке всего месяц. И когда ты выйдешь на свободу, будешь держать свой люк полностью задраенным, нравится тебе это или не нравится.

Это с тобой случится, если ты сделаешь, что я тебя заставлю. Если же нет, все будет обстоять несколько иначе.

Ну, так что же ты выбираешь?

Он судорожным движением расстегнул воротничок сорочки и попытался остановить кровь, ручьями льющуюся из носа. Еще раз взглянул на меня и, кажется, принял решение.

— Хорошо, — сказал он. — Во всяком случае, слушаю вас.

— Отлично, бэби, — сказал я ему. — А сейчас переведи как следует дыхание и позвони по телефону. После этого мы с тобой уйдем отсюда. И пойдем мы недалеко. На той стороне улицы стоит машина с копами. Ты туда тихонько сядешь. Понял?

— Понял, — сказал он.

Он попытался встать, но, видимо, всякое движение причиняло ему изрядную боль. Вероятно, он чувствовал себя так, будто по нему проехал стотонный грузовике полным грузом.

Я помог ему. Он застонал, но все-таки благополучно добрался до телефона.

В половине двенадцатого я подкатил к задней двери клуба «Олд Вирджиния». Машину я оставил за деревьями. Потом пересек дорогу и прошел по лужайке. План местности я получил от Крельца.

Направо гравиевая дорожка вела к служебному входу, здесь в клуб загружали продукты. Дверь, конечно, заперта, но замок оказался несложным, я моментально с ним справился.

Вошел. Я оказался в длинном коридоре, по обеим сторонам которого находились комнаты, очевидно, кладовые. В конце коридора дверь была слегка приоткрыта. Оттуда слышались звуки джаз-банда.

Я пошел к этой двери и увидел еще один коридор, ведущий налево.

Заглянул в приоткрытую дверь. Небольшая комната, — по-моему, это был зал для репетиции оркестра. Я плотно закрыл дверь и запер ее, а ключ положил в карман. Потом вернулся назад и пошел по коридору, ведущему налево.

В середине коридора была железная винтовая лестница. Я начал тихонько подниматься по ней. Лестница привела меня прямо на третий этаж, и здесь из-под одной из дверей увидел полоску света.

Я тихо, на резиновых подошвах, подошел, толкнул дверь и вошел. Отличная большая комната, роскошно меблированная. У стены огромный письменный стол красного дерева, а за столом Джек Истри.

Крупный парень, почти такой же крупный, как я. У него четырехугольное лицо и лысая голова. Похож на первоклассную крысу, только, пожалуй, я этим сравнением оскорбил крысу.

— В чем дело? — спрашивает он.

Я немедленно снимаю роговые очки и прячу их в карман. Потом тем же манером беру стул, подвигаю его к столу и усаживаюсь.

— Дело вот в чем, — начал я. — Твое дело кончено, Джек. Да, ты конченный человек. Понимаешь? Я уже давно собирался поболтать с тобой. Мое имя Кошен.

— О, йе! Кажется, я слышал что-то о вас.

— Конечно слышал. Ты, вероятно, получил телеграмму от Зеллары, ту, которую я заставил послать. Я хотел дать тебе понять, что в это дело ввязался я.

Теперь мы с тобой побеседуем, Джек, а поэтому положи, пожалуйста, свои руки на стол впереди себя и не пытайся двигаться, а то ведь я могу и рассердиться.

Он сделал, что я ему велел, хотя, видно, был здорово этим недоволен.

Я встал, подошел к двери и запер ее. Потом вернулся обратно и посмотрел на него.