Поиск

— Ожидал увидеть здесь вампира, научившегося ходить под солнцем — но не тебя!

Торговец Валид пригласил гостя присесть. Он говорил так же громко, как раньше, но в росте они с Эрфианом почти сравнялись.

— Ты помнишь меня, Валид?

— Первенца Царсины, да еще светловолосого и голубоглазого? Еще бы нет. Ты, конечно, слегка подрос, но я тебя узнал.

Торговец добродушно хохотнул и сел на ковер, облокотившись на подушки.

— Вот только имя твое подзабыл.

— Эрфиан.

— Ах да. Бог-целитель. Исцелял ли он женщин от одиночества, как ты сейчас? Ведь и он когда-то был молод…

— Жрица Такхат сказала, что ты отправляешься в мою деревню.

— Да. Не люблю тамошние края, кишат разбойниками, но кто посмеет сказать «нет» Жрице Царсине, когда она просит кинжал из дамасской стали с янтарной рукоятью?

Эрфиан улыбнулся и достал сверток с украшением из черного янтаря.

— Передай ей мой подарок. Это тебя не затруднит?

— Не затруднит. Дай-ка взглянуть.

Торговец поднес ожерелье к глазам и восхищенно ахнул.

— Ну и ну, — протянул он. — Давно такого не видел.

— Мне сказали, что это серебро изготовлено по тайному рецепту.

— Уж будь уверен. Это вещица из Темного Храма.

Эрфиан поднял бровь.

— Не знал, что храмовые мастера делают украшения.

— Делают, да только достать их почти невозможно. Браслеты, ожерелья и серьги из храмового серебра я встречал, а такую красоту вижу впервые. Очень тонкая работа. Жрица Царсина будет довольна.

— Надеюсь, она сменит гнев на милость и перестанет злиться не меня.

Валид бросил на гостя короткий, но проницательный взгляд.

— Она не злится. Завидное у нее самообладание. Я бы рвал и метал, если бы от меня убежал мой советник. Ладно, Эрфиан. Не буду тебя задерживать. Принесу то, что просила жрица Такхат. Надеюсь, травы ее порадуют.

— Скажи-ка, а где пропадает твоя дочь?

В глазах торговца появилось выражение, которое Эрфиан так и не смог прочитать.

— До сих пор не проснулась, — ответил он.

— Приходит домой под утро? Вокруг такой красавицы, конечно же, крутится целая толпа молодых эльфов.

Валид покачал головой, не ответив на улыбку Эрфиана.

— Она боится темноты. Как только наступают сумерки, ее ни под каким предлогом из дома не выманить. Так это ты — жрец из храма, о котором мне она рассказывает вот уже который день?

— Мы столкнулись на базаре, и я заплатил за ленты, которые она хотела купить. Перекинулись парой слов — вот и все.

— Она говорит о тебе, не замолкая. Даже хотела попросить одну из служанок сходить в храм и позвать тебя.

Сказав это, Валид принялся заворачивать подарок Царсины. Теперь дух дома торговца уже не казался Эрфиану уютным. Он успел пожалеть о том, что пришел, когда хозяин заговорил снова.

— Боги отняли у меня единственную женщину, которую я любил, но подарили дочь. Гриалла росла в окружении слуг, я видел ее раз в шесть-семь лун, и каждый раз, возвращаясь домой, удивлялся, как быстро она растет. Я чувствовал себя виноватым и привозил ей горы подарков. А теперь она думает, что все вокруг — игрушки, и вещи, и мужчины. Я избаловал ее, но ей с детства не хватало внимания и любви. Ты понимаешь, Эрфиан?

Эрфиан ничего не понимал, но кивнул.

— Я знал твоего отца, — продолжил Валид. — Мне жаль, что боги забрали его душу. Хаддат был доблестным воином, преданным мужем и, я уверен, любящим отцом. Он достойно воспитал сына. Я не хочу, чтобы она играла с тобой так же, как с остальными. Но я хорошо знаю ее. Я вижу, как меняется ее лицо, когда она говорит о тебе. Слышу, как меняется ее голос. Если ты сделаешь мою дочь счастливой, это будет самым дорогим подарком, который я когда-либо получал.

Комнату наполнила тягостная, нехорошая тишина. Эрфиан не знал, куда ему деваться, куда смотреть и что говорить. Мысли, забавлявшие его еще недавно, казались глупыми и неуместными. Да и что он мог ответить? Что может сделать Гриаллу счастливой? На одну ночь? На несколько ночей?..

— Мне пора, Валид. Благодарю за гостеприимство.

Торговец поднялся вслед за гостем.

— Мои слова расстроили тебя? — поинтересовался он.

— Твои слова привели меня в недоумение.

— Тебе нравится моя дочь?

— Мне нравится твоя дочь. Но я не могу давать обещаний.

Валид смотрел на то, как Эрфиан надевает плащ и поднимает капюшон.

— Ты сын своей матери, — сказал он. — Вы с Царсиной похожи. Лучше говорить правду, какой сладкой ни была бы ложь.

— Передай ей, что я скучаю.

* * *