Поиск-87: Приключения. Фантастика

— У меня также не возникало и мысли о рациогене до беседы с Кратовым. Он изложил мне бытующую среди племен пятой разумной расы историю о внезапных переменах в их образе жизни. Случилось это якобы сорок земных лет тому назад. Вблизи от геометрического центра материка расположены сопки с необитаемыми пещерами. С той самой поры в пещерах концентрируется плазма, вход в них защищен полем, а подступы усеяны останками представителей всех рас, населяющих эпицентр. Согласно поверью, они стремятся туда за мудростью. Сам же Кратов у входа в пещеру испытал огромное обострение мыслительных процессов, нечто вроде известного нам эффекта «многовекторного мышления». И тогда же он и сумел извлечь из тайников своего мозга неведомо как осевшее там понятие «рациогена»!

— Откуда оно могло попасть в мозг Кратову?

— Концепция рациогена обсуждалась на Земле. Примерно все те же сорок лет назад, еще до рождения Кратова. Впоследствии этот термин вышел из употребления, потому что изыскания в данной области у нас были запрещены. Либо Кратов случайно получил доступ к закрытым источникам информации, либо столь же случайно услышал о рациогене от участников дискуссии тех лет. Есть множество естественных объяснений этому факту.

— Вы не допускаете возможности пробуждения у Кратова генетической памяти?

— Вполне допускаю, хотя его родители, насколько нам известно, не участвовали в той дискуссии. Кратов же не просто употребил термин «рациоген». Он имеет достаточно полное представление о концепции рациогена в целом. Уместно было бы предположить существование некоего «пароля», то есть информационного пакета, передаваемого рациогеном о своем происхождении в мозг разумного существа, попавшего в зону его прямого воздействия. Этот «пароль» не мог быть верно интерпретирован представителями церусианских рас, которые покуда не накопили достаточного фонда научных проблем, но у Кратова немедля пробудил соответствующие ассоциации и получил смысловую окраску от сработавшей генетической памяти… Впрочем, я хотел бы ограничить свои гипотезы на этот счет естественными причинами, вроде уже упомянутой мной утечки информации, поскольку просто не знаю реальных последствий действия рациогена на мыслительный аппарат человека.

— Комментарий Совета тектонов, — вмешался секретарь. — Тектоны предлагают вести обсуждение правомерности нашего вмешательства в сложившуюся на Церусе-1 ситуацию, исходя из допущения, что там действительно существует рациоген. По сведениям Совета тектонов, предположения ксенологов Союза планет Солнца более чем обоснованны.

— Если там не окажется рациогена, — промолвил Григорий Матвеевич, — то все мы вздохнем с облегчением и уж наверняка будем знать, как поступить в дальнейшем.

— Еще один вопрос вне обсуждения. Где сейчас находится Константин Кратов? Его участие в Совете было бы весьма полезно.

— Кратов по-прежнему на Церусе-1. Он перенес тяжелую травму и не совсем здоров. От участия в дискуссии он отказался, мотивируя это плохим самочувствием и полной, непоколебимой убежденностью в своей правоте.

7. Двойник

Кратов дождался, когда дыхание его молчаливого соседа выровнялось, и осторожно погасил плафон в изголовье. Затем медленно опустил ноги на пол. Так же неслышно выпрямился — подлая искра снова стрельнула вдоль позвоночника, но все же ноги держали, и держали надежно. Он подхватил заранее аккуратно сложенную куртку и двинулся к двери. Главное — чтобы этот здоровенный угрюмый парень с непонятно знакомым лицом ничего не услышал. Ну, впечатления тертого звездохода он, надо отметить, не производит, и все-таки…

— Куда вы?

Кратов замер на полшаге.

— Мне нужно, — сказал он спокойно.

— Все, что вам может понадобиться, находится вон за той шторкой, — промолвил сосед и бесшумно, как ночной хищник, поднялся со своей койки. Кажется, первое впечатление было обманчивым. — А самое необходимое для вас — это хороший сон. Очень прошу вас вернуться и лечь.

— Я здоров, — произнес Кратов и направился к выходу, уже не таясь. — В конце концов, я имею полное право на свободу передвижения.

Сосед одним легким броском опередил его и наложил руку на дверную ручку.

— Вам необходим отдых, — сказал он, постаравшись придать своему бесцветному голосу всевозможную убедительность. — Я не могу вас выпустить, так как это угрожает вашему здоровью.

— Приказ Энграфа? — спросил Кратов зловеще, чувствуя, как все его самообладание бесследно улетучивается. — Или, может быть, самого Лермана? Вы что, стеречь меня приставлены? Я что, под арестом?!

— Отнюдь нет… — начал было сосед, но закончить не успел.

Кратов нанес ему очень быстрый удар в солнечное сплетение, одновременно отступая, чтобы успеть подхватить падающее тело. Ему показалось, что кулак врезался в чугунную плиту, а затем его руку мягко, но цепко перехватили, дернули куда-то вбок. Без малейшего усилия противник скрутил Кратова и, оторвав от пола, словно тряпичную куклу понес на койку.

— Простите меня, коллеге, — сказал он. — Я вынужден таким образом противодействовать вашему натиску.