Поиск-87: Приключения. Фантастика

— Такими словами и сказал! «Хороша звезда, — возразил Григорий Матвеевич. — Так проколоться на Псамме!» «Проколоться может любой, — заметил Гунганг. — А спасти контакт в подобной пиковой ситуации?» «Озарение!» — упирался Григорий Матвеевич. «Не омраченное пагубным пристрастием к удобным черным креслам», — съязвил Гунганг. Потом они перешли на своеобычную терминологию, и я перестала их понимать.

— Я вынужден принять вашу версию. За неимением иных.

— В вас наверняка зреет следующий вопрос: почему нас так мало. Нас отнюдь не мало — здесь постоянно проживают двадцать три человека, хотя не было случая, чтобы все оказались на местах одновременно. За всеми, кроме Энграфа, меня и Полкана с Мавкой, закреплено по нескольку ксенологических стационаров. Каждый стационар, в свою очередь, располагает штатом примерно в сто квалифицированных ксенологов и без числа обслуживающего персонала: драйверы, экзобиологи, астрофизики, медики… Все это воинство рассредоточено по большим и малым исследовательским, ксенологическим и прочим миссиям, которые подготавливают, устанавливают и поддерживают непосредственные контакты с братьями по разуму и тем самым всемерно способствуют формированию Единого Разума Галактики. Ну, это вы должны знать лучше меня.

Кратов молча кивнул.

— Если я что-то смыслю в ваших делах, — продолжала Руточка, — то для начала, учитывая ваш скромный опыт в координационной деятельности, вам будет передан стационар Ивана Ивановича Горчакова, один из самых благополучных. Там покуда не предвидится никаких проблем. Затем, по всей видимости, стационар Виктора Лермана. Постепенно на вашу голову свалятся задачи посложнее… Все будут рады переложить излишек забот на ваши плечи, благо они широкие. Думаю, последнее обстоятельство сыграло свою роль при вашем приглашении в Парадиз. Вы, Костя, попали в нервный узел, простирающий свои нейроны повсюду, где человечество соприкасается с другими разумными расами — как входящими в Галактическое Братство, так и чужаками. И вам как относительно молодому, полному сил и творческой энергии, да еще восходящей звезде, уготована участь некоего блуждающего нерва в этой схеме.

— Образно, — отметил Кратов. — И многообещающе. Только согласится ли Григорий Матвеевич с вашим прогнозом?

— Вполне. И даже обрадуется всякой вашей инициативе. Григорий Матвеевич, все знают, великий теоретик, координатор и дипломат. Но дальше своего кабинета он не ступает. В космосе он беспомощен, как младенец или, что вам понятнее, как плазмоид в поле тяготения. Обобщать большие объемы информации, делать правильные выводы на основании противоречивых и часто недостоверных данных — это он может. В экстремальных же ситуациях, как точно подметил Гунганг, в цейтноте, он теряет весь свой блеск. Хотя, по легендам, в молодые годы это был звездный разведчик высокого класса. Как сейчас говорят — звездоход. Но с возрастом ему наскучило метаться по Галактике и жонглировать фогратором, и он подался в ксенологи. Как и вы, Костя.

— Руточка, — благоговейно произнес Кратов. — Откуда вы все знаете?

— Я первая всех встречаю и последняя провожаю, — улыбнулась она. — Прочим не до того. А я, как известно, эколог, и моя обязанность поддерживать…

— …нормальный психологический климат в коллективе, — с наслаждением подхватил Кратов.

— Вот именно. Как и Полкан с Мавкой. Верно, коллега Полкан?

Пес моргнул в знак согласия, улыбаясь во всю медвежью морду.

— Пойдемте, Костя, — сказала Руточка. — Мы покажем вам Парадиз.

— Да, но на столе не прибрано, — в замешательстве проговорил Кратов. — Насколько я понял, у вас принято обходиться без техники?

— Ну, не до такой же степени! Ох уж мне эти плоддерские ухватки. Существует сфазианская служба быта. Помните, как в сказке: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что?

— Не помню, — честно сознался Кратов.

— Как-нибудь я расскажу вам эту сказку, — пообещала Руточка.

5. Фред Гунганг