Поиск-88: Приключения. Фантастика

— Не знаю, — не сразу отозвался Семен. — Я, мужики, по молодости даже свою теорию сочинил. Жизнь — это огромная центрифуга. Не удержался в середине, не ухватился за стержень, за ось эту — выбросит к чертовой матери на самый край. На Таймыр, в Якутию или к нам, на Камчатку. Земля-то крутится быстро, инерция сильная...

— Постой, Семен, — тоже заскрипел раскладушкой Андрей. — Тут философия философией, а законы физики нарушать не надо. По законам физики должны в первую очередь вылетать тела крупные, тяжелые, а не пена всякая...

— А кто тебе сказал, что жмот Санечка — пена? — Он человек...

Валерка загремел в темноте спичками, на секунду осветил свое худое лицо — прикуривал. Потом медленно сказал:

— Кто только через Камчатку не проходит! А ведь можно, если подумать, их систематизировать.

— А чего тут думать? — засмеялся Семен. — Одни едут сюда за экзотикой. Вулканы рядом с городом — красивые, близкие до нереальности... У нас в общежитии — в одно окно посмотришь: Авача дымится, в другое — Корякская сопка. Термальные бассейны под открытым небом — сидишь в горячей воде и снежинки ртом ловишь... Климат мягкий, снегу много... Горные лыжи — с ноября по конец апреля... Швейцария!..

— Другие едут за деньгами. Мультимиллионеры.

— Кстати, Семен, — заинтересовался Валерка. — Мультимиллионер — это когда много миллионов или миллиардов?

— Причем здесь миллионы? — удивился Семен. — Это я их так называю. «Мульти» — от слова «мультфильм». Мультик для взрослых.

— Экзотика! — сказал в темноте Андрей.

Парни лежали тихо — наговорились.

«Все правильно, — думал Семен. — На Камчатке для всех место находится. Для всех и для всего. Вот если взять циркуль и провести на карте круг радиусом в сотню-полторы километров, то туда попадет и море, и горы, и тундра, и тайга. Все то, что природа растянула на тысячи километров по стране: Сибирь — одна тайга, Кавказ — одни горы, Заполярье — одна тундра, Курилы — одни вулканы... А на Камчатке вдруг сжалось все, собралось... Полчаса на вертолете пролетишь и словно в другую страну попал — только что в сернистых источниках купался, по грудь в траве ходил, а записал точку, перебросили — горы, камни, шлак, ветер ледяной и вместо травы — сухие былинки... И людей на Камчатке тоже всех и всяких хватает. Такой конгломерат характеров и национальностей, что поневоле начинаешь делить на «стареньких» и «новеньких». Здесь и учить-то никого не надо — Камчатка сама научит».

Он вспомнил, как приехал сюда в первый раз, как нисколько не стеснялся, что приехал за романтикой, привез с собой ледоруб, пуховку... После первого сезона, когда он решил, что все знает и умеет, он как-то сказал в общаге: «Хочу пройти траверсом по Корякско-Авачинской группе вулканов» — и кто-то ему насмешливо бросил: «Испытай счастье». Потом посмотрел оценивающе и добавил: «Без «кошек» не вздумай туда соваться — лед». А потом он полз по склону с сожженным на солнце лицом, не веря уже, что сможет выбраться из этого богом проклятого места, а город Петропавловск клубился почти под ногами, качался в дымном мареве, казалось, прыгни посильнее — и расшибешься об асфальт его улиц... Да, Камчатка сама всему научит. Эти ребята еще не прошли душевной сортировки, им пока хочется всего: и денег побольше заработать, и мир посмотреть, и романтики понюхать...

2

Последние годы жизнь у Семена складывалась неладно. Он вырос под Иркутском и в пятнадцать лет любил читать юношеским баском стихи: «Мальчишку шлепнули в Иркутске, ему семнадцать лет всего...» Так, с этими словами, по утрам клокочущими в горле, он ушел после восьмого класса из школы — надоели детские слова «класс», «перемена», «география». Он хотел ощутить эту  г е о г р а ф и ю  всем своим существом — жмуриться, стоя в кузове гремящего грузовика на пыльных дорогах Забайкалья, умываться ледяной водой Витима, вдыхать разреженный воздух Таймыра.

Он поступил в Иркутский геологоразведочный техникум и, когда не шла учеба, не лезли в голову палеонтологические «вермикулитусы» и «глобигерины», орал на всю студенческую общагу:

— Таймыру нужны рабочие руки! Мужики!! Плевать я хотел на то, что кушали эти «глобигерины» пятьдесят миллионов лет назад! Я сам хочу кушать три раза в день! Поехали на Таймыр — там мужская работа и мужские заработки! — и общага — полуголодная, легкая на подъем, сама такая же горластая — с сочувственным вниманием слушала его.

Но на Таймыр он не попал. После защиты диплома было распределение. И грузный старик — начальник отдела кадров геофизического треста — положил на карту Союза свою красную обмороженную лапу:

— Наша фирма работает вот здесь и здесь... Поедешь сюда, — и показал на Камчатку.

Вначале все шло цивильно. Лето они работали на западном побережье в тундре, по речкам Палана, Тигиль, Кохтана, а зимой уезжали обрабатывать материалы — камералить — в Иркутск, шатались по вечерам друг к другу в гости, вспоминали полевые хохмы, понизив голоса, короткими и недоговоренными фразами выпытывали, кто сколько икры заготовил, сколько балыка сумел домой переслать.