Поиск-88: Приключения. Фантастика

— А в третий раз попал? — настойчиво глядя ему в глаза, спросил Андрей.

— Попал. Это видел. Не буду говорить, насколько серьезно зацепил, но — попал.

— Тогда надо идти.

— Вот я и иду. Пусти.

— Погоди, не пори горячку. Во-первых, возьми свою «тулку». Сам говоришь — два ствола и пристреляна путем. А во-вторых, мы все-таки с тобой пойдем. А то тебе башку отвернут, а нам крайне неловко будет по этому поводу, — насмешливо сказал Андрей, и это отрезвило Семена. Они вернулись к палаткам, и остальной народ — безмолвно и вопросительно смотревший издали — зашумел, все заговорили наперебой:

— Сашка-то твой, Сашка — решил пошутить! Стоит вот здесь, а впереди его девчата... Ага, вот Надюха с Верой... Вы с медведем только скрылись за горой, а он показывает на эти кусты и орет: «Медведь!» И эти девицы, как по команде, делают одновременно два четких шага назад, берут Сашеньку под локти, поднимают и ставят впереди себя. Вот так — перенесли по воздуху и поставили на место. Закрылись им на всякий случай!

— Да не пошутить он решил, померещилось с перепугу.

— Ну, не важно, Витя!

— Смех-смехом, а вы собаку с собой возьмите, — сказал серьезно Виктор. — Рыжий вам не помешает. Возьмите, не то удавится собака.

Рыжий хрипел на привязи. Повернувшись задом, он взрывал землю лапами, пытаясь вытянуть голову из тесного ошейника. Семен подошел к нему, и пес тут же лег, обнял человека за сапоги передними лапами, взлаял с подвывом, словно обматерил за глупость. Семен отстегнул карабинчик на ошейнике, и Рыжий метнулся между людей, скрылся в проломе зарослей шеломайника, откуда только что выбежал его хозяин.

Подошли Валерка и Андрей, закинули ружья за плечи, ощупали подсумки с патронами:

— Пошли!

И тут вдруг Надежда — добрая душа — заступила им дорогу и, глядя на Семена, заговорила сбивчиво:

— Я... вот что... я не пущу. С какой стати? Он ушел, нечего и вам туда ходить... — Она стояла перед ними, стройная, в стареньких стиранных джинсах, молодая, большеглазая, и как-то совсем по-бабьи теребила повязанную (вроде по-ковбойски) на груди косынку.

— Не пущу, — говорила она упрямо. — И тебя, Семен, тоже не пущу...

— Вот что, девушка! — взорвался Семен. — Мы вернемся через полчаса, и ты мне подробно расскажешь, почему меня к медведю пускать не хотела!

 

Они нашли его метрах в пятидесяти от того места, где валялись стреляные гильзы. Там захлебывался хриплым лаем Рыжий, и парни, подойдя поближе, перещелкнули предохранителями, начали заходить полукругом к невысоким, но густым кустам кедрача. Там они его и нашли. Медведь лежал в самой гуще этих кустов, уронив лобастую, тяжелую голову на передние лапы. И от крови почернел, расквасился ягель под ним...

— Под сердце саданул, — тихо сказал Валерка. — Повезло... — и замолчал, не договорив.

— Давайте вытащим его из кустов и спустим вот сюда, в низинку, — попросил Семен.

Они работали около часа, вырубая тяжелыми ножами ветки, выламывая их руками — просто так его из кустов было не вытащить. Потом с трудом, перекатывая с боку на бок, перекантовали тяжелое, быстро остывающее тело.

Наконец они управились с этой тяжелой и жестокой работой.

— Вот здесь и разделывать можно, — сказал Андрей.

— Вы, парни, идите к палаткам, — попросил неожиданно Семен. — Я сам здесь управлюсь. Посижу немного, покурю и все сделаю.

И это было сказано так непривычно тихо и просяще, что парни не стали ничего выспрашивать, просто поднялись и ушли.

Семен остался один. И на него вдруг с потрясающей ясностью обрушились звуки, запахи — свежий ветер трепал волосы, и снова знакомо пахло тундрой и горячей смолой. Он почувствовал наконец-то все свое тело — сильное, еще молодое... И прокатился по спине озноб, заболели пальцы с выломанными ногтями, вдруг сейчас же захотелось есть — вот уж некстати... Это значит, он снова хотел жить и в этом резком просветлении увидел отчетливо, что жизнь-то большая, нет и не может быть причин, которые еще раз заставят с жестоким любопытством гадать: повезет — не повезет.

Он нагнулся к неподвижному зверю, ухватил его за жесткие щеки, приподнял... Нижняя губа — черная и мягкая — отвалилась, обнажив желтые клыки. И неподвижные глаза, наполненные мертвой влагой, в упор, нехорошо посмотрели на человека.

Семен опустил тяжелую медвежью голову на чистый ягель, осторожно обошел вытянутые лапы и начал. быстро спускаться по склону: где-то здесь были закопаны электроды, и он оставил рядом с ними лопату. Вернувшись, он попробовал грунт — лопата легко уходила на штык: земля на этом, южном склоне хорошо прогрелась, мягкой была, податливой. Семен прикинул, что за час-полтора он управится с работой. Скудный почвенный слой быстро кончился, и пошел красноватый сырой песок — продукт древних извержений...