Поиск

С края поляны послышался треск сучьев. Девушка увидела пробирающегося сквозь чащобу добродушного бородача и его товарищей, увидела на носилках улыбающегося Бориса… Татьяна настороженно следила, не появится ли еще кто из леса. Ей хотелось сейчас увидеть того человека, кому все они обязаны жизнью. Но караван вышел на поляну, тайга сомкнулась за ним, и остался ее спаситель где-то там, за сумрачной стеной леса, пойманный смертью, без могилы. Ей стало невыносимо тяжело, что не сказали они Виктору Тимофеевичу ни слова благодарности, не сберегли, не отыскали его… Она уронила голову на согнутые колени, сжалась в комочек и заплакала.

Солнце заслонила тучка, на землю легла печальная тень. Ветерок убрал с реки шум перекатов. С небесной высоты упал на тайгу орлиный крик. Татьяна подняла голову, печальным взглядом окинула помрачневший пейзаж, людей, сказала тихо:

— А ведь дома будут ждать его!..

Через два дня караван вернулся в Экимчан.

3

Все слито, перемешано в жизни. Радовались счастливому спасению троих из отряда Харькова, но радость эта была омрачена гибелью Виктора Тимофеевича, его еще предстояло искать. Сегодня же вверх по Селиткану ушла поисковая партия во главе с опытным геодезистом Евгением Васюткиным.

Но и беда не ходит одна.

Потеряна связь с самолетом У-2, который вчера вылетел на поиски отряда Харькова. И вот теперь отряд, хотя и не в полном составе, найден, а самолет… Что с пилотом, что с проводником Тиманчиком, который с ним на борту?

Радист связывается с Экимчаном.

«Самолета у нас нет, — отвечает метеослужба, — учтите, сегодня после двенадцати прошел ураган в северо-восточном направлении, длился более трех часов…»

— Если их застал ураган в воздухе, могли вернуться в Удскую губу, — замечает главный инженер Куций.

— Нет, — говорит радист, — с Удской губой была вторичная связь только что. У них ничего нет для сообщения. Значит, не вернулись.

Плохо кончается год.

Вышла в эфир станция с устья Шевли. Ни о каком самолете там не слышали. Подтвердили, что над Удской равниной в сторону Охотского моря пронесся ураган, повалило много леса, сейчас идет дождь.

Связались с топографической партией, расположенной в юго-восточной части Удских марей. Но и оттуда не получили утешительных вестей.

Куда же исчез самолет?

Разбился, захваченный ураганом? Совершил вынужденную посадку? Где, в каком районе?

Ясно одно — случилась беда, и, если люди не погибли, им требуется немедленная помощь.

Территория поиска огромна, безлюдна. Несколько эвенкийских поселков по Уде, вблизи моря, вот и все. Надо искать.

Рано утром мы с заместителем Плоткиным — на аэродроме. Транспортная машина ЛИ-2 готова подняться в воздух. Небо чистое, выстуженное до синевы, резкий, холодный ветер.

На борт берем все необходимое для пострадавших, если они живы: палатку, железную печь, валенки, полушубки, продовольствие, медикаменты. Все упаковано так, что может быть сброшено с большой высоты.

Наша задача обследовать трассу и равнину, расположенную вправо от реки Уды. Именно где-то там самолет мог столкнуться с ураганом.

Летим на большой высоте. Кажется, застыли на месте, а земля медленно проплывает под нами. Ни жилья, ни дымка, никаких следов человека. Пустыня.

Горизонт на востоке залит густым багрянцем, который тает на глазах. Огненный диск восходящего солнца бледнеет. Вспыхивают мрачные вершины гор, застывшие над черными пропастями, рассеиваются по ущельям тени, — пустыня, как и все на земле, оживает, почувствовав тепло солнца. Шире распахивается необозримое пространство восточной оконечности материка. Слева — вдали — отроги Джугдыра, подбитые понизу бархатом темных лесов. Нашим курсом тянется Секстант — плосковерхий, сглаженный временем, хребет. Ничто не нарушает покоя просторов. Мы одни над бесконечным безмолвием.

Самолет постепенно набирает высоту, переваливает последние гребни Экимчана, взору открывается Удская равнина. Мари, мари, неоглядные мари, уходящие до Охотского моря, сливающегося с синевой горизонта.

Идем на высоте семисот метров над ноздреватой землей. Видно каждое деревце, каждую выемку. Но глаза ищут только дымок костра. Как без огня человеку в такой холод?

Мы надеемся на опыт Тиманчика. Он и в бурю, и в дождь сумеет развести огонь, тем более он понимает, что искать их будут с воздуха. А гул мотора здесь услышат издалека.

Земля как на ладони. Но нигде ничего. Только мари, мари…

Я прошу пилота идти кругами. Так мы сможем более тщательно обследовать местность. Машина описывает огромный круг от реки Уды до Селитканских гор.

Только стада сокжоев, вспугнутые ревом мотора, рассыпаются под нами, да иногда мы видим группы лосей. Это менее пугливые животные, они или останавливаются, или, не понимая, откуда надвигается опасность, мечутся из стороны в сторону.

Но людей не видно.

Летчик Нагишкин недавно кончил школу. Он еще нетвердо знает, на что способен У-2. У него еще нет опыта борьбы с бурями. Ему еще многому надо бы научиться. Но… Мог он не рассчитать свои силы.