Поиск-90: Приключения. Фантастика

— Зинка Круглова там живет. По кличке Брага, — ответил Ханов. Он обладал великолепной памятью и сейчас, небрежно развалясь на заднем сиденье машины, вещал. — В прошлом году участковый Митрошин составлял на нее протокол за самогоноварение. Целых тридцать литров! А вы знаете, как она закваску готовила? Ни в жисть не догадаетесь. Нальет в стиральную машину воды, насыплет сахару, дрожжей и целую ночь гоняет. А к утру бражка готова. Ну, а коль по закону все орудия производства положено изымать, Митрошин изъял у нее и стиральную машину. Приволок все это добро в отдел… Я у него спрашиваю: «Тебя, Митрошин, жена, что ли, из дому выгнала?» Он аж обиделся: «С чего ты взял?» «А машину, — говорю, — на кой черт приволок? Бельишко стирать будешь? Не хватало, чтобы ты наш отдел в прачечную самообслуживания превратил. Портки стирать…»

— Трепач, — устало произнес Колесов. — Язык без костей…

— Приедем, сам спросишь, — ничуть не обиделся Ханов.

Дом под номером девять стоял на отшибе. Это был двухэтажный, с одним подъездом, барак. Такие строили сразу после войны.

Света в коридоре нет. Подымаемся на второй этаж, освещая дорогу фонариком. Подходим к двери. Тишина.

— Очередная шутка дежурного Долгушина, — усмехается в темноте Ханов. — На ночь глядя…

Я легонько постучал. В ответ ни звука.

Колесов осторожно потянул дверь за ручку. Она оказалась незапертой.

Ханов осветил комнату фонариком.

На полу, недалеко от входа, головой к двери, прижавшись щекой к грязным доскам пола и неестественно подвернув левую руку, в луже крови лежала женщина.

Я щелкнул выключателем. Тусклая, ватт на сорок, лампочка вспыхнула под потолком.

Ханов, широко расставив ноги, склонился над телом.

— Круглова, — наконец произнес он. — Без всякого сомнения. Пойду вниз. Вызову экспертов и следователя.

Колесов тоже знает, что надо делать, — идет будить соседей.

Я, стоя у двери, осматриваю комнату. Комод, кровать, два табурета, стол… Все. Около комода, на полу, валяется кофточка. Из полуоткрытого ящика торчит рукав какого-то платья. Вещи в ящике свалены в кучу.

Я подошел к комоду. Он находился чуть правее и как-то под углом к пыльному прямоугольнику, соответствовавшему его прежнему месту.

Вернулся Ханов.

— Мне кажется, здесь что-то искали, — сказал я.

— С чего ты взял? — Ханов удивленно посмотрел на меня. — Что у нее искать? Вошь на аркане?..

— А вещи? Комод?

— Похоже, — неуверенно согласился он. — Комод — штука тяжелая… Это верно.

В коридоре послышался шум. В проеме двери появился Колесов. Позади него маячил «мужичок с ноготок».

— Это Кузьмич, — сказал Ханов. — Он частенько здесь бывает. С ним надо бы поподробнее поговорить.

— Хорошо, — кивнул я и, оставив Ханова продолжать осмотр, вышел в коридор.

В коридоре стояли еще человек пять соседей. Заспанные и злые. Времени уже первый час ночи.

— Зачем подняли? — раздраженно спросила высокая худая женщина. — Рабочий день завтра. Прямо ни днем, ни ночью покоя нет!

— От кого? — я внимательно посмотрел на нее.

— От жильцов таких! — женщина кивком указала на дверь квартиры Кругловой. — Ну, куда я завтра с больной-то головой?.. Какой я работничек завтра?

— Мы вас долго не задержим, — сказал я. — Нам необходимо уточнить, кто из вас сегодня, то есть вчера, двадцать шестого, находился днем дома.

— Я был дома, — сказал Кузьмич. — Цельный день. Правда, отлучался часика на два… Ну… сами понимаете… подлечиться тоже надоть…

— Вот, вот! — перебила его высокая худая женщина. — Алкаши проклятые! И где только деньги берут?

— Случилось-то что? — спросила толстушка, стоявшая у самой двери.

— Убивство случилось, вот что! — брякнул вдруг Кузьмич, все ж таки разглядевший в полумраке комнаты труп Кругловой.

Женщина, вскрикнув, отшатнулась от двери.

— Кого убили-то? Зинку? — наконец опомнилась толстушка.

— Да. Был у нее кто-нибудь днем?

— К ней все Клавка бегает. Подружки они, — сообщила высокая худая женщина. — Одного поля ягоды… Через четыре дома отсюда живет. Я ее утром, часиков в восемь, видела. Может, чуть позже…

— Где вы ее видели?

— Во дворе и видела… Да вон и Шурка ее видела сегодня, — указала она на толстушку.

— Во сколько?

— Часов в девять, — ответила толстушка. — Я здесь в магазине неподалеку работаю. Мне баллон с газом должны были привезти. Ну, я и отпросилась. Только во двор вхожу, смотрю, Клавка из подъезда выходит. Сумочка в руке хозяйственная. И так, бочком, шасть мимо меня и покатенила в сторону магазина, аж снег клубится. Она здесь каждый божий день ошивается.

— А во сколько она назад вернулась?

— Не видела. Врать не буду. Знаю только, что в магазине она была. Нина Игнатьевна — продавец винного отдела — сказала, что Клавка у нее две бутылки водки и бутылку портвейна клянчила.

— Дала? — спросил я, внимательно глядя на Шурку. — Время-то раннее.

— Не знаю… — потупилась Шурка.

— Та-ак… — усмехнулся я. — В детство впадаем. Запоздалые угрызения совести.

— Дала, — ответила Шурка.

— Я пойду к Клавке, — сказал Колесов. — Приведу ее сюда.

Ровно в час ночи приехала опергруппа во главе с начальником уголовного розыска майором Кудряшовым. А еще через пять минут судмедэксперт Рогов сообщил: