Поиск Анны (СИ)

— Внутри урагана всегда спокойно, Смолина, — говорил Резнов. — Ты его не замечаешь, но он есть. И воронка сужается, чтобы рано или поздно стиснуть тебя в смертельных объятиях.

Лена тоже была без изменений. Анна сбилась с ног, ища лучших докторов, но все лишь разводили руками. Кома она и есть кома — говорили они. Либо выйдет из нее сама, либо...

Суд по делу о лишении родительских прав был назначен на двадцатое октября. Анна взглянула на настенный календарь — эта дата уже была обведена. О ней говорилось в игре смерти. Что случиться в этот день? Одно Смолиной было ясно: ее жизнь в этот день закончится. Но это было уже не важно. Важно было спасти Лену.

Иногда звонила Хельви и спрашивала, как дела у Лены, но Анна лишь тяжело вздыхала в трубку.

— Айно, помните про лабиринт?

— Хельви, мне сейчас не до легенд!

— Это не легенда, — назидательно сказала хранительница музея. — Это древний ритуал.

— Я не интересуюсь обрядами и не верю в предсказания.

— Это и не обязательно. Есть вещи, которые работают независимо от нашей веры. Лена в мире духов, за гранью миров. Вернуть оттуда ты ее не сможешь...

— Нахрена вы мне позвонили? Чтобы сыпануть соли на рану?

— ...но есть тот, кто сможет.

Анна сильнее сжала трубку.

— Кто?

— Чем ты готова пожертвовать ради своей дочери?

— Всем миром.

— Аккуратнее с такими словами, Айно! Духи возьмут жертву.

— Какие еще к черту духи? — разозлилась Смолина. — У меня дочь в коме! Хватит нести этот бред!

— Ты хочешь ей помочь? Я знаю, кто может вернуть Лену. Приходи вечером в музей.

***

Небольшая девичья грудь девочки едва заметна двигалась. Глаза по-прежнему были закрыты, и Лена была похожа на спящую принцессу из сказки. Вот только где тот принц, что ее разбудит?

— Она где-то там, за гранью этой реальности, — тихо произнесла Анна. — Что ее там держит?

Света нежно сжала ладонь Смолиной.

— Никто не знает что там, Ань.

— Я смотрю на нее, и понимаю, что ничего не могу сделать. Это невыносимо...

— Это реальность, которую нужно принять, — сказал Света. — Принятие сейчас твой самый верный друг.

— Свет, а если это я виновата? — Анна посмотрела на психолога.

— Ты о чем вообще, подруга?

— Ну если это все из-за меня? Я влезла в дело с этой сектой, забросила Ленку...

— Даже не смей так думать! Это не твоя вина!

— А диск? Это же я принесла его в дом! А откуда взялась летучая мышь на стене ванной? А ритуал пхоа, о котором Ленка говорила в бреду? Ты понимаешь, что я заварила эту кашу?

— Ань, не бери на себя ответственность за все, что происходит вокруг! Не вывезешь.

— Может, и не вывезу. Но я это заварила, мне и расхлебывать, — твердо сказала Анна и встала. — Посидишь с ней?

— А ты куда? — спохватилась Света.

— Если не работают обычные методы, нужно попробовать необычные.

***

— Из куколки вылупляется бабочка. Знаешь ее циклы жизни? Сначала яйцо, затем гусеница, потом куколка....

— Хельви, я знаю! — нетерпеливо оборвала хранительницу Анна.

— Тогда ты знаешь и про имаго? — подняла брови Хельви.

— Что за имаго?

— Так называется взрослая стадия бабочки, — довольно продолжила хранительница. — Переход от одной стадии к другой называется метаморфоз. Трансформация. Жаль только, что срок жизни имаго всего пара недель.

— К чему эта биология?

— Лена хрупка, словно бабочка. Она порхает вокруг пламени, не боясь обжечься, потому что не знает, что огонь может спалить ее дотла. И сейчас бабочка залетела не туда, где ей стоит быть.

Хельви прошлась вдоль стены и подвела Анну к фотографии на стене.

— Это Воттоваара — гора духов. Место силы Карелии. Не всякий способен попасть туда. Но если уж духи пустят — они могут помочь.

По мнению Смолиной, Хельви была еще той сказочницей. Духи, обряды, легенды... Но сейчас, когда Анна перепробовала все доступные методы, она понимала: нужно делать хоть что-то. Иначе она просто сойдет с ума.

— Тебе нужен Лембо, — сверкнула глазами Хельви. — Так зовут шамана, который сможет провести тебя на Воттоваару, в царство духов.

Смолина не верила в духов. Но что-то в глазах хранительницы музея заставило ее содрогнуться. Как будто вновь приоткрылась дверь в прошлое, из которого пахнуло ледяным ветром и запахом дождя с прелыми листьями.

Хельви внимательно наблюдала за ней.

— Прохождение метаморфозы — это маленькая смерть.

Анна подумала что смерть — есть смерть, и все. Ничего больше. Конец жизни, тьма, могильные черви.

— Помни, Айно: центр лабиринта — это смерть. Смерть — это переход.

Когда Смолина добралась до дома, была уже глубокая ночь.

***

Аня открыла дверь, и лес исчез. Вместо этого она увидела перед собой знакомый кухонный стол, шкафчики на стенке и желтые шторы.

— Что будем делать?

В дверях стоял отец. Он явно только что пришел с работы — даже не успел снять плащ и положить портфель, который сжимал в руке. Шторы на окнах окрашивали кухню в желтый цвет, играющий на осколках разбитой тарелки с выгравированной надписью «рубль восемнадцать копеек». Отец оторвал взгляд от осколков и посмотрел на Аню. Девочка внутренне сжалась.

— Мама расстроится, когда узнает, — спокойно сказал отец. Он скинул плащ, положил портфель на стул и встал над осколками.