Поиск Анны

— Прости, мне нужно было знать, что с тобой всё в порядке.

— А что, похоже, что я в порядке?

— Если честно — нет.

Анна отвернулась к окну. Обсуждать глубоко личное было не к месту и не ко времени. К тому же она понятия не имела, как дела у Лены. Все, что Смолина знала про приемную дочь — что та была нелюдима, и общению со сверстниками предпочитала компьютер, а все свободное время проводила в краеведческом музее или на заброшках. Анне это не нравилось, но Лене было чихать на мнение Смолиной.

— Я как будто брожу в лабиринте… И куда бы я ни пошла — всюду натыкаюсь на одно и то же…

— Машенька?

Анна кивнула, пытаясь сдержать ком в горле.

— Тебе нужно найти своего внутреннего ребёнка, — Света легко коснулась ее руки. — Дать ему кислород.

— Поздно, — покачала головой Смолина. — Мой внутренний ребенок давно мёртв, завернут в полиэтилен и выброшен в лес.

Света понимающе кивнула.

— Угостить тебя кофе? Помню, в старые времена ты ведрами хлестала латте!

— Подозреваю, что он здесь со вкусом помоев.

— А ты сначала попробуй! Поесть не хочешь?

— Ты меня за этим позвала? — не выдержала Смолина. — Лагман есть и кофе пить?

Света помрачнела.

— Нет. Но не могу же я вот так, сходу…

— Пластырь с раны лучше отрывать разом. Когда тянешь — больнее.

— Как скажешь, — вздохнула Света.

— Ну?

— Это случилось недалеко от Вилги. Наши выехали на вызов искать заблудившегося дедушку-грибника. А нашли ее.

— Когда?

— Два месяца назад.

— Кто нашел?

— Резнов.

— Уверены, что это она?

— Да. Тело пролежало в лесу три года, там уже скелет. Полиция проверила ДНК.

— Это же километров двадцать от Студеного Ручья! Как она могла оказаться так далеко от годовалого малыша?

— Пока вопросов больше, чем ответов, но это ещё не всё, — Света замялась.

— Говори.

— Тело было сожжено. У покойной выбиты все зубы.

Анна замолчала. Выбиты зубы…

— Три года… Значит, это не она… Машеньку?

— Не она, Ань.

— Хрень какая-то. Может, ее убили недавно?

— Точную дату назвать нельзя, но все сходятся во мнении, что обеих Лисинцевых убили примерно в одно время.

— И развезли по разным концам города?

Света пожала плечами.

— Что говорит милиция?

— Все как обычно — следствие идет, — сказала Света, а затем понизила голос. — Но знающие люди, связанные с органами, говорят, что дело скоро закроют за недостатком улик.

Анна задумчиво выпустила дым. Знающие люди — это, скорее всего, Резнов, тот, что нашел тело. Мутный тип, но зато имеющий кое-какие связи. Смолина помнила его по совместным поискам. Бывалый поисковик с темным прошлым — говорят, он был активным участником лихих девяностых. Но кем бы он ни был — такую находку врагу не пожелаешь. Анна знала это по себе. Она помимо своей воли представила осенний лес, голые деревья, высохшую траву… и где-то в ее зарослях обугленное тело с выбитыми зубами, которое пролежало там три года.

— Не желаете шашлык?

Анна вздрогнула и подняла голову. Над ними стоял официант.

— У нас лучший в городе!

От мысли о жареном мясе Смолину передернуло.

— Латте есть?

— Сделаем! Кушать что будете?

— Ничего.

Официант скорбно поджал губы и исчез за стойкой.

— Обожженное тело — это мало улик?

— Три года прошло, Ань. Следов не осталось. Они проверяют различные версии и зацепки, но шансов мало. Все-таки тело обгорело, да еще и без зубов.

— Как так можно с человеком?

— Знаешь про число Данбара?

— При чем тут число?

— Считается, что человек способен поддерживать ограниченное количество социальных связей. Антрополог Роберт Данбар выяснил что в среднем это число равно ста пятидесяти. Те, кто выходят за этот круг, могут не восприниматься как реальные люди.

— И что теперь, всех, кто не входит в полторы сотни — вывозить в лес и сжигать?

Света вздохнула.

— После выпуска из института я работала клиническим психологом в отделе экстренного реагирования МЧС. Мы как-то ехали на вызов — попытка суицида. Ехали как положено на экстренный, с мигалками, но один умник на джипе решил, что король этой дороги — он. И не пропустил нас на светофоре. Мы стояли с включенной сиреной, упершись ему почти в бампер, а он упрямо отказывался отъехать чуть в сторону, хотя мог. В итоге опоздали всего на пять минут — женщина покончила с собой, убив младенца. Всего пять минут, Ань, цена которых — человеческая жизнь.

— Люди — скоты, — в сердцах произнесла Смолина. — Ты не задумывалась об этом, когда спасала им жизни?

— А ты? Не все такие. Но это объясняет то, с какой лёгкостью тираны отправляли на казнь людей тысячами. Сталин, Гитлер, Пиночет…

— …а также убийцы, насильники и маньяки.

— Верно.

Они помолчали.

— Есть какие-то зацепки?

— На дереве, около которого найдено тело, был вырезан символ.

Света достала из сумочки небольшой лист бумаги и положила перед Анной. На нем была нарисована угловатая летучая мышь.

— Сначала этому не придали значения. Но такой же знак был найден в том месте, где ты нашла Машеньку.

— И что это значит?

— Понятия не имею. Но есть еще кое-что: у тела Лисинцевой найдены странные предметы — старинный гребешок для расчесывания, треснувшее зеркальце, моток пряжи…

Света выложила перед Анной еще одно фото — на нем были аккуратно разложены предметы.