Поиск источника: настойчивость на пути художника

Волшебная лоза

Чтобы выполнить это упражнение, придется походить и даже побегать. Отправляйтесь в местный книжный магазин или пробегитесь по интернет-магазинам Barnes and Noble или amazon.com. Поищите биографию или автобиографию, посвященную жизни какого-либо художника. Вам нужна книга, в которой речь пойдет об опыте, силе и надежде, чтобы из первых рук узнать, как мастер переживал разочарования. Вообще, полезно знать, что тяжелые времена бывали даже у великих и что вы с вашей черной полосой угодили в неплохую компанию.

Когда я пишу мюзиклы, ищу опору в книгах о Роджерсе и Хаммерстайне – людях, которые добились величайшего успеха, однако успех этот пришел к ним далеко не сразу. Роджерс однажды потерпел такой крах, что почти бросил музыкальный бизнес, вознамерившись стать продавцом белья. После первых успехов, достигнутых в сотрудничестве с Джеромом Керном, но до побед совместно с Роджерсом, Хаммерстайна больше десяти лет кряду преследовали крайние разочарования. Порой, когда я испытываю особую горечь и отчаяние, открываю книгу и спрашиваю себя: «Что сказал бы Оскар Хаммерстайн?» А потом прислушиваюсь к тем наставлениям, которые приходят ко мне через книгу. Зарождающиеся при этом мудрые мысли очень часто словно бы и мне не принадлежат, и не придуманы мной. Книга всегда твердит, чтобы я не сдавалась.

Возьмите ручку. Пронумеруйте строки с первой по пятую и выберите пятерых наставников из числа уже покинувших этот мир. Выберите одного и попросите его о любой помощи и совете, которые он мог бы дать вам именно сейчас. Посидите в тишине и прислушайтесь к тому, что услышите. Запишите услышанное. Очень может быть, что мудрая мысль, которая вас осенит, покажется вам чем-то пришедшим извне.

Нет безотраднее пустыни, чем жизнь без друзей; дружба умножает блага и облегчает беды; отрада души, она – единственное лекарство от враждебной судьбы.

Бальтасар Грасиан

Быть как все

Весна подмигнула нам и снова спряталась. Сегодня холодно, сыро, серо. В парке стало гораздо меньше гуляющих. Толпы на улицах тоже поредели – словно люди предпочитают сидеть дома и заниматься своими делами. Что до меня, то по плану нынче обычный рабочий день. Позвонила подруга-писательница и сказала, что сегодня будет работать, но меньше обычного. Мы постоянно перезваниваемся, и мне это начинает нравиться. Благодаря этим звонкам дневные труды кажутся не такими неподъемными – мы словно разделяем ношу друг с другом.

Эго коварно нашептывает, что мы, художники, всегда должны быть особенными, не такими как все. Эго любит стоять особняком. Ему нравится смотреть на всех вокруг сверху вниз. Но подобная самоизоляция губительна. Она похожа на прикосновение Мидаса[10], только наоборот, потому что вечно превращает золото в трудности. Если мы, допустим, чего-то боимся – как любой человек, эго превратит это в «страхи творческой натуры» и выдаст за нечто особенное, совладать с чем мы сможем только и исключительно с помощью специалиста, причем дорогостоящего.

Я знаю то, что стоит свеч: работа, дружба и беседа.

Руперт Брук