Поиск исторического Иисуса. От Реймаруса до наших дней

Значит ли это, что человек, который прежде не верил, хоть на шаг приблизится к вере? О нет, ни на шаг. Вера не выступает итогом последовательного научного рассуждения. <…> Напротив, внутри ученой субъективности теряется та бесконечная, чистая, страстная заинтересованность, которая является единственным условием веры, тем ubique et nusquam, где вера только и может возникнуть. А может быть, тот, кто уже верил прежде, получит нечто новое в силе и мощи своей веры? О нет, вовсе нет; что толку для него в этом искусном знании, в этой уверенности и надежности, что, затаившись, ждет у дверей веры и стремится поглотить ее. Верующий человек пребывает в таком сложном и неустойчивом положении, что ему поистине понадобится множество усилий, много страха и трепета, чтобы не впасть в искушение и не спутать знание с верой[128].

Таким образом, в своих работах Кьеркегор однозначно доказывает, что верующему человеку научное исследование Писания, в том числе изучение жизни исторического Иисуса, не принесет никакой пользы: оно не удовлетворит рассудок, не укрепит веру, совсем наоборот – рассудочное познание, уверенность в своем объективном понимании может подменить собой живую истинную веру, основанную на глубинных чувствах страха и трепета.

Через пятьдесят лет после работ Кьеркегора Мартин Келер (Martin Kähler, 1835–1912) издает исследование «Так называемый исторический Иисус и исторический библейский Христос» (1892). Работа Келера была направлена в первую очередь против многочисленных «Жизней Иисуса». Начиная примерно с 60‐х годов XIX века вслед за Ренаном и Штраусом множество европейских авторов обратились к написанию своих вариантов «Жизни Иисуса», в которых пытались обрисовать реальные жизнь и учение Иисуса из Назарета. Эти авторы (о некоторых из них см. последний параграф данной главы) пытались вычленить из евангельского повествования лишь те фрагменты, которые, по их мнению, являлись исторически достоверными. А чтобы соединить эти фрагменты в некий единый рассказ об Иисусе, прибегали к различным субъективным гипотезам, догадкам и предположениям (зачастую абсолютно ненаучным). Чтобы продемонстрировать несостоятельность подобного подхода, Келер в своей работе доказывает, что тексты Евангелий не являются историческими источниками, они – свидетельства веры учеников Иисуса. Все реконструкции образа исторического Иисуса в XVIII–XIX веках Келер называет «пятым Евангелием»[129], поскольку в них большая часть является лишь выдумкой самих исследователей, не основанной на реальных исторических данных. Мартин Хенгель и Анна Мария Швемер пишут об этом:

Келер с его четкими формулировками, сохранившими влияние в течение десятилетий (в общем, оно не исчезло и в наши дни), претендовал на то, чтобы «предостеречь от беспредпосылочного исторического исследования, когда оно перестает быть исследованием и превращается в художественное творчество», ибо «Иисус в них отражается в духе понятий самих авторов»[130].

Келер в своей немецкоязычной работе употребляет два разных термина – historische и geschichtliche[131], которые на русский язык передаются одним термином – «исторический»[132]. Эти немецкие термины, несущие значительную философскую нагрузку, так трактует библеист Джеймс Данн: