Поиск Предназначения (сборник)

Проснулся с бодуна и с головной болью. Вообще, надо сказать, что я часто вызываю большую зависть у некоторых окружающих из-за того, что у меня практически никогда не болит по утрам голова. А тут вдруг болит.

Из чего следует, что русскому человеку не нужно пить глупых пижонских водок типа русский стандарт. А надлежит русскому человеку пить исключительно дешёвые, вкусные и полезные водки псковского или кингисеппского производства, такие как скобарь, кузьмич или петровская.

Кроме того, смешивая напитки, всегда нужно проявлять очень большую осторожность. Я, как человек, некогда даже мешавший чифир с одеколоном, очень хорошо в этом разбираюсь. Лучше всего мешать между собой напитки из той местности, в которой живёшь. Если же напитки из разных мест, нужно обязательно учитывать их исторические отношения.

Например, петербуржец может совершенно спокойно запивать пиво степан-разин водкой завода ливиз. Тогда наутро он будет бодр и свеж. Также он может запивать пиво клинское водкой гжелка – утром он будет печален, но смерть его не наступит. Запивать же степан-разин гжелкой – верная смерть.

Именно из-за исторической вражды французов и англичан никогда не нужно мешать коньяк с виски. И даже коньяки иногда нельзя мешать между собой, например, армянский и азербайджанский.

Самый печальный опыт смешивания напитков я имел в начале реставрации капитализма. Тогда только что в барах появилось разливное баварское пиво. И вот однажды, употребив литра три этого пива, я усугубил его еврейской лимонной водкой кеглевич, отчего-то очень популярной в те времена. И всё вроде бы ничего, но на следующее утро уже в поезде я в первый и единственный раз в жизни упал в обморок. Есть, наверное, такие люди, которые валятся в обморок от всякой хуйни, крысу, например, увидели или ещё что-нибудь, а у меня так не принято. Даже в детстве, когда одна сумасшедшая старуха стукнула меня по затылку довольно серьёзной дубиной, когда мы жгли на помойке покрышки, я и то в обморок не упал. Сознание потерял, это да. Зато без этого самого сознания я убежал так далеко, что потом довольно долго искал дорогу в родной дом.

А вообще я иногда думаю, что, может быть, старуха та была вовсе не сумасшедшая, а вот именно так и выглядела моя Судьба. Ведь именно после этого удачного удара по затылку я перестал учиться на одни пятёрки, начал грубить учителям и даже пробовал курить, но тогда не получилось. Затем я не закончил школу с золотой медалью, не поступил в мгимо, и вообще не стал никем из тех, кем собирался стать: ни лётчиком-испытателем, ни космонавтом, ни оператором электронно-вычислительных машин.

И оно, наверное, правильно. Вот подходил бы я сейчас по утрам к зеркалу – а там Космонавт зубами скрежещет. Вот уж дохуища счастья-то.

Похмельное пафосное

До сих пор не знаю толком, ненавижу я этот тяжёлый отсыревший город, или всё-таки это единственное место, в котором я могу жить. Я приехал в него осенью и живу в нём осенью. Когда тут вдруг появляется солнце, он становится похож на старуху, накрашенную кондукторской помадой.

Здесь нужно сочинять Идиотъ, преступление и наказание, в конце обязательно писать, что скучно жить на этом свете, господа.

Я езжу по нему сверху, только когда пьяный. Два раза через Неву и один раз через Черную Речку. Почему-то страшно люблю Неву, даже зимой, когда на ней валяются кокакольные бутылки. Эти блять Адмиралтейство и Биржа. Исполняется с подвыванием.

Если бы я вдруг стал красивый и богатый, как писатель Акунин, я купил бы квартиру на Фонтанке, с эркером, я там уже себе присмотрел. Пил бы в эркере коньяк, потом гулял бы в длинном пальто, заложив руки за спину.

Кони на Аничковом мосту так себе, правда. Попса. Я бы ходил в другую сторону, на чижика-пыжика пепел стряхивать.

О животворящем слове

Вот все сейчас ругают милицию. Спохватились бля.

А я наоборот стал относиться к ней не то чтобы с любовью, но, во всяком случае её наверное уже понимаю. Они бы и рады в ангелы, да копыта куда спрячешь?

Вот у меня был случай.

Купил я жетонов на станции метро удельная, а сам очень задумчивый. Не помню уже после вчерашнего или просто так. Бросаю жетон в щель – красный свет. Ещё раз бросаю – опять красный. Сломался, думаю, аппарат, иду к другому турникету – опять красный. Тут соображаю, что вместо жетонов бросаю двухрублёвые монеты, но уже поздно: «Пройдёмте», – говорят.

Ну пройдёмте, куда ж денешься.

В линейном отделении милиции пахнет застарелой бедой и люди мрачные. Играют в подкидного дурака. «Документы», – говорят.

А фокус в том, что я как раз ехал за своим паспортом, где мне должны были продлить регистрацию ещё на три месяца за три тыщи рублей. «Нету, – говорю, – документов».

Но они ж зоркие. «А вот паспорт у вас в кармане», – говорят. А я по этому паспорту матери моего ребёнка собирался по пути заплатить за кредит на стиральную машину. Небольшой кредит – тысяч восемь, что ли.