Поиск седьмого авианосца

Помещение на галерейной палубе было забито до отказа. Брент, сидя в задних рядах и потягивая кофе, смотрел на свою карту, слушая стоявшего на возвышении Даизо Сайки. Все были уже в коричневых летных комбинезонах и шлемах, поверх которых шли хатимаки — узкие полоски материи с иероглифами, свидетельствовавшими о готовности умереть за императора, а офицеры — с мечами. Брент не надел хатимаки, но по настоянию Такии, пристегнул к поясу свой меч. «Я спикирую так низко, что ты сможешь проткнуть этих свиней-террористов клинком», — со смехом посулил он. Адмирал Марк Аллен, когда Брент проходил мимо него по коридору, с недоумением воззрился на богато изукрашенный эфес меча, но ограничился лишь тем, что сказал:

— Удачи тебе, Брент, и доброй охоты.

Сайки, поблескивая пенсне, чудом державшемся на приплюснутом носу, водил указкой по большой карте и говорил высоким, напряженным голосом:

— Стартуем с тридцати трех градусов десяти минут широты и ста двадцати восьми градусов долготы, в четыре тридцать. Идем курсом два-семь-пять, на высоте одна тысяча двести метров, со скоростью двести девяносто шесть. Достигнув острова Хатхэдо, — он ткнул указкой в юго-западную оконечность Кореи, — курсом ноль-ноль-ноль идем на Хэджу. Это крупный центр КНДР северней Инчхона. Наша цель — в пятидесяти пяти километрах от него в глубь страны. Курс — ноль-четыре-пять. Здесь за шесть минут набираем высоту три тысячи.

Брент, как и все остальные, усердно записывал.

— А как с радарами противника? — спросил молодой летчик, сидевший неподалеку.

— Торпедоносцы подполковника Окумы — восемнадцать единиц — и двенадцать истребителей подполковника Мацухары будут там раньше нас, и ко времени нашего появления противнику уже будет не до нас. Наша задача — разбомбить ангары, поджечь бензохранилища и пропахать все из пушек и пулеметов!

— Уничтожить всех! — выкрикнул кто-то.

— Банзай! Банзай! — подхватили остальные.

Сайки, переводя дух и утирая взмокший лоб, замолчал. Пенсне, соскользнув с влажной от пота переносицы, упало на палубу, и лейтенант испуганно вздрогнул, словно счел это дурным предзнаменованием. Его адъютант подобрал осколки.

— Господин лейтенант, — нарушил молчание молодой летчик. — Какие у нас будут позывные?

Сайки заглянул в свои записи.

— «Йонага», как всегда, — «Сугроб». Бомбардировщики — «Львы», самолеты подполковника Окумы — «Драконы». Истребители прикрытия — «Эдо», — он посмотрел на разбитое пенсне, лежавшее перед ним.

— Каким курсом будем возвращаться? Где рандеву с «Йонагой»? — спросил Йосиро Такии.

— Ах да! После атаки на небольшой высоте курсом ноль-девять-ноль идем над Японским морем до сто тридцатого меридиана. В ста километрах к юго-востоку от корейского побережья выходим на курс один-восемь-ноль, идем над Корейским проливом к острову Цусима, где нас примет авианосец. Он на скорости двадцати четырех узлов пойдет курсом два-два-ноль. Подбитым машинам, которые не смогут дотянуть до «Йонаги», садиться здесь и здесь, — он показал на острова Кюсю и Хонсю, — на запасные аэродромы в Мацуэ, Нагато, Фукуоке. Они неподалеку от объекта нашей атаки и будут готовы принять нас. Напоминаю о необходимости хранить полное радиомолчание, пока не обнаружите противника, или пока вас не вызовет подполковник Мацухара. — Он обвел взглядом сидевших перед ним пилотов и стрелков. — И еще одно: к моменту нашего возвращения уже может начаться атака оставшихся на «Йонаге» самолетов на арабский конвой. — Он нервно перевел дыхание. — Так вот: адмирал Фудзита приказал всем, у кого останутся неизрасходованные боеприпасы, поддержать ее своим огнем и топить все корабли, которые еще будут на плаву.

С криками «банзай!» несколько молодых пилотов и стрелков вскочили на ноги, но тут же сели на места. Воцарилось какое-то неловкое молчание. Сайки продолжал посматривать на свое разбитое пенсне. Поднялся старый Йосиро Такии.

— Господин лейтенант, — прозвучал его голос. — Я здесь старше всех — не чином, а годами. Вы позволите мне напутствовать моих боевых товарищей? — Сайки кивнул с явным облегчением, как человек, которого освободили от непосильной и неприятной ноши. Такии обвел глазами лица молодых летчиков. — Нам предстоит тысяча шестьсот километров полета, в трех баках у нас — тысяча литров бензина, и ни одна его капля не должна пропасть впустую. Мы пойдем с полным бомбовым грузом, с полными баками — это большая нагрузка на двигатели, и все же старайтесь держать тысячу сто оборотов в минуту. Давление на входе должно быть максимальным, а смесь — как можно беднее. — Он сжал пальцами рукоять меча. — Конечно, машина машине рознь, но все же запомните мой совет: обедняйте смесь, чтобы в любую минуту быть готовым к форсажу. — Он повернулся к Сайки: — Вот и все, что я хотел сказать, господин лейтенант.

— Благодарю вас, — ответил тот и вновь погрузился в молчание.

— Конверты, господин лейтенант?.. — решился напомнить один из молодых пилотов.

— Что? Ах да! Конечно-конечно, — Сайки потряс головой, словно его внезапно разбудили.