Поиск смысла жизни. Изменение сознания на пути к внутреннему миру

Тот, кто хвалился,
Что в погружении
Он бывает с Богом единым целым,
Увидел однажды в экстазе
Одного человека и спросил:
«Боже! Почему Фарао был обречен
На адский огонь,
Когда он воскликнул:
«Я есть Бог!’» а Халладж
Был взят на небеса,
Когда он также воскликнул:
«Я есть Бог!»» — Тогда и услышал он
Голос: «Фарао, когда произносил эти слова,
Думал только о себе самом,
Меня он забыла,
Халладж, сказавший то же самое,
Забыл о себе самом и
Думал только обо Мне.
Потому в устах Фарао слова
«Я есть"являются проклятием,
А в устах Халладжа —
Проявлением Моей благодати».[6]

5. ДУХОВНЫЕ ПОТРЕБНОСТИ ЧЕЛОВЕКА

Многие люди сегодня предполагают, что жизнь намного шире того, что мы можем найти в повседневном сознании. Они чувствуют, что есть многомерные космические пространства, которые нельзя постичь разумом. Интуитивно они понимают, что только там собственная жизнь и жизнь всего космоса приобретает смысл. Они ощущают, что их жизнь могла бы быть полнее и содержательнее. Они недовольны. Недовольство — это признак того, что наши потребности не удовлетворены. Если у человека нет потребностей, он становится больным. Это касается как психической, так и духовной областей. Духовное начало является сущностью человека. Некоторые потребности могут быть вытеснены в подсознание, например потребность в осмыслении жизни или потребность веры в бессмертие. Подобные подавления или вытеснения потребностей в подсознание приводят к травматическим расстройствам здоровья и блокировке сознания. Трансличностная психология называет это метапатологией, то есть болезнью, которая скрыта за обычным психическим заболеванием.

К. Г. Юнг по этому поводу сказал, что нет ни одного пациента старше 35 лет, чьи собственные проблемы не являлись бы «религиозными». До середины жизни человек обращает внимание на внешние проявления жизни и именно на них основывает свое ожидание счастья. Поиск партнера, сексуальность, власть, деньги, карьера и т. д. перекрывают глубокое стремление к осмыслению жизни и исполнению последнего назначения. «Каждый болен от того, что он потерял то, что религия во все времена давала верующим. И ни один не вылечится по-настоящему, если он снова не получит свою религиозную установку, и это никак не связано с вероисповеданием или принадлежностью к какой-либо церкви».[7]

Хорошо тому человеку, который ощущает свои основные духовные потребности и находит «врача», который помогает их удовлетворить. Настоящий терапевт старается показать человеку его дорогу к спасению. Правда, дороги к спасению у всех разные, но, тем не менее, они имеют ряд общих черт: они проходят сквозь конфронтацию, сквозь нужду и страх, сквозь умирание и смерть.

Многим людям удается с помощью религии найти путь к духовности. Других же не удовлетворяет традиционная религия, они даже считают, что именно она мешает развитию личности человека. Поэтому они ищут свой путь без «ненужного балласта» — религии.

Некоторые говорят, что во всем виноваты родители и другие авторитеты, так что они до сих пор страдают от воспоминаний детства. Однако не стоит перекладывать ответственность за свои несчастья на других, от этого нет никакой пользы. Жизнь нам дана для того, чтобы мы росли и развивались, чтобы мы отправились в путь поиска смысла жизни, когда нам надоест пошлость нашего поверхностного сознания. Пресыщение является решающим стимулом, который побуждает человека искать новые пути. У нас есть все или почти все, что нужно для жизни. Почему же мы недовольны? Почему же многим даже эффективная психотерапия не приносит внутреннего согласия? Почему мы хотим больше, чем просто уравновешенного психофизического здоровья?

Недовольство и гнет страданий являются как бы горючим для энергии поиска смысла жизни. Этот поиск должен поднять нас над нашим психофизическим существованием. Мы хотим знать, кто мы есть на самом деле, мы хотим узнать, в чем окончательный смысл жизни. Это «Божественное волнение» заставляет нас двигаться дальше. Так сказал Августин: «Не успокоится наше сердце, пока не обретет покой в Тебе».