Поиски Мариккен

Френц, как и оборотень, умел неплохо петь, играть на мандолине и тонко разбирался в литературе. Иногда они рассуждали так увлекательно, что Ристард чувствовал, как теряет бдительность. Бывало, что ему казалось невероятным, что один из красивых и умных молодых людей, сидящих перед ним, дракон, пожирающий людей, а второй – его приспешник, распоряжающийся смыванием крови после трапез первого.

Однажды шла очередная игра в шахматы. Играли Френц и Заграбастал: Ристард стоял за спиной оборотня, скрестив руки на спинке стула над его головой. Вдруг он заметил, как камень кольца, подаренного ему Гилли, чтобы сделать юношу невидимым для гвельфов, стал словно бы наполняться алой жидкостью, волновавшейся как море в бурный день. Ристард поднес руку к глазам, чтобы рассмотреть получше, но камень тут же стал обычным, прозрачным как прежде. Он снова положил руку на спинку стула. В камне опять появилась алая жидкость. Ристард опустил руку пониже, будто наклоняясь, чтобы получше разглядеть игру. Жидкость в камне заволновалась еще сильнее, она стала багровой, а в рыжих волосах оборотня внезапно золотым блеском вспыхнул один волос, жесткий и выглядевший толще соседних. Юноша наклонился еще ниже. Камень в кольце потемнел, он был почти черным, а волос загорелся еще ярче. Ристард осторожно протянул руку, чтобы дотронуться до волоса, но едва успел прикоснуться, как оборотень с визгом опрокинул стул и упал на пол, прикрывая голову. В тот же миг Френц схватил стоявший возле него бронзовый подсвечник и запустил в Ристарда, громко зовя на помощь. Подсвечник попал в плечо, и юноша почти упал на руки шпионов, выскочивших, срывая гобелены со стен, из потайных ходов.

– Свяжите, свяжите его! – кричал оборотень, вылезая из-под стула. Его руки тряслись, в глазах стояли слезы ужаса. – Это он! Это он!

– Заграбастал, успокойся, – уговаривал его Френц. – о ком ты говоришь?

– Это он, вождь «братьев колец», научивший их рисовать защитный круг и становиться невидимыми! Я почувствовал, как силой своего колдовства он пытался воздействовать на меня!

11.

Четыре человека долго несли связанного Ристарда куда-то все вниз и вниз по узкой крутой лестнице, отчего ноги его то и дело задевали ступеньки. Стражники в красном молча раскрывали перед ними решетчатые двери. Четыре человека, спеша, несли юношу по узким коридорам, разделявшим огромные зарешеченные залы, где шевелилось, вздыхало и плакало множество людей, и замедляли шаги там, где по обеим сторонам тянулись лишь гладкие стены с воткнутыми кое-где чадящими факелами. Наконец они открыли последнюю дверь, дубовую, в две ладони толщиной, обитую железными лентами крест-накрест, и положили свою ношу на каменный пол комнаты с низким потолком и без окон. Когда они ушли, Ристард остался один в полной тишине и безмолвии. Юноша прижался лбом к холодному полу, чтобы утишить боль в разбитой голове. Он был связан по рукам и ногам так, что не мог шевельнуться. Боль от плеча разливалась по всему телу волнами. Воздух вокруг был холодный и тяжелый.

«Как в могиле, – подумал Ристард. – А может меня затем сюда и принесли, чтобы я здесь умер? Нет, я выберусь, вот только боль утихнет».

Через некоторое время к боли от ран присоединился леденящий холод, проникавший в тело от плит пола.

«Держись, держись», – шептал себе юноша.

Вдруг дверь заскрипела и в ее просвете, освещенном факелом, возник оборотень. Он сделал кому-то знак остаться на лестнице, взял из чьих-то рук подсвечник с горящей свечой, вошел и плотно закрыл дверь за собой. Поставив подсвечник возле поверженного врага, он присел рядом на корточки. От свечи шло живительное тепло, и Ристарду стало легче, только разбитую губу стало дергать.

– Завтра тебя казнят, – сказал оборотень. – Мне даже немного жаль. Ты был самым сильным моим противником из всех, с кем мне довелось встречаться. Ты так много успел, ты так искусно вел себя там, в городе, и здесь, в моем замке, что я даже стал сомневаться, не ошибся ли я. Выдержка только сегодня изменила тебе, и я понял, что в моих руках мой главный враг, ведь если бы не ты, последние заговорщики уже погибли бы.

– Боюсь, ты путаешь меня с кем-то другим, – сказал Ристард.

– Я тоже этого боялся, но теперь я уверен, – тихо засмеялся оборотень. – Ты был осторожен, и выследить тебя было очень трудно. Однако, мне неудобно сидеть на корточках. Да и тебя плохо видно. А я хочу насладиться этим разговором в последнюю для тебя ночь. Я буду вспоминать ее многие годы после того, как о тебе исчезнет память. Давай, я помогу тебе подняться.

Оборотень приподнял и усадил Ристарда, но избитый противник то и дело клонился набок. Заграбастал даже развязал ему ноги, чтобы противник мог держаться более или менее прямо.