Поиски одного капитана (СИ)

Пернатый хакер оглянулся, натыкаясь взглядом на Андрея и Лависсу, сидящих в углу и шепчущихся о чем-то своем тихо и спокойно. Ребята скучали. Иногда они оглядывались на роботов, оценивая, как долго им еще ждать оживления рогатого убийцы. Его программирование, как и попугай, мало сейчас интересовали подростков, но они все-таки увидели умоляющее лицо Вахмурки, который просил отвлечь Баюна на себя.

Усмешка тронула губы Андрея, и, сказав что-то Лависсе, тот отвернулся. Девушка еще несколько секунд наблюдала за попугаем, не теряющем надежды, а после последовала примеру своего друга. Пернатый хакер, наблюдавший за этим действием, резко погрустнел: отвлечь няньку мог только его подопечный, но и тот не был заинтересован в неправильно перепрограммированном Грохотуне. И попугай понял, что масштабных изменений не получится; придется довольствоваться малым. А вот чем именно, необходимо думать сейчас.

Когда попугай застучал клювом, записывая новую программу для робота-убийцы, Баюн собрался еще больше.

— Может ты отвернешься? — поинтересовалась птица. — Нет, честно, я ничего с Грохотуном не сделаю, пусть он живет и дышит себе, стреляет в детишек и орет свое коронное «старые модели!», — Баюн на это покачал головой, и Вахмурко сделал вид, что рассердился. — Послушай, Баюша, я не могу работать, когда на меня так пялятся. Я начинаю сбиваться, путаться; так что вы, скорее всего, скоро получите неисправного Грохотуна.

Нянька на эту уловку не повелся. Вообще, за годы общения с Андреем, который еще в детстве был хитрым, сообразительным и любил влезать в авантюры, он научился не верить практически всему, не то что словам, сказанным таким милым тоном. Поэтому он как смотрел на Вамхурку с интересом ювелира, ученик которого держит в руках драгоценный алмаз, так и продолжал смотреть, вперив свои красные глаза-датчики в Грохотуна и следя за любыми действиями хакера.

— Лучше работай, — посоветовал он Вамхурке, который и не думал браться за работу. — Слово — серебро, а молчание — золото. Работа не волк, в лес не убежит. Кто работает, тот есть. Без труда…

— Стой! — завопил попугай, взмахивая крыльями. — Да следи ты за мной сколько хочешь, не грузи только своими пословицами и поговорками.

— Между прочим, это богатство нашего языка.

— Может, и богатство, может, и нет, но давай договоримся. Я молчу — и ты молчишь тоже.

Баюна подобный расклад устроил. Не то чтобы ему очень хотелось молчать, но ему ужасно надоело слушать болтовню Вахмурки Попугайло, а способ заткнуть его еще не был придуман. А объяснить ему, что пословицы — это великая вещь, которая помогает жить, он мог и потом.

Дальше попугай работал в тишине. Сейчас он действительно был похож на ювелира, нашедшего драгоценный камень невиданной красоты. Наверное, годы жизни с первым хозяином отложили на нем свой отпечаток. Глядя на действия бывшего президента Деметры, можно было любоваться их точности и изящности. Но за ними наблюдал лишь Баюн, которому была важна не красота, а результат; Андрей и Лависса, который все еще оставались в комнате, молчали, из-за чего создавалось ощущение, что их нет, и скучали.

Наконец, работа была выполнена. Попугай, как-то хитро поблескивающий глазами, отлетел в сторону, любуясь результатом своих трудов. Внешне Грохотун не изменился, лишь внутренне, и оценить все можно было только после запуска.

— Готово, — сообщил попугай.

Андрей и Лависса оживились: они только этого и ждали. За считанные секунды они оказались рядом с Грохотуном, наблюдая, как Баюн осторожно прикручивает ему голову. Сначала он, открыв свой ящик, выудил оттуда все необходимые мелкие детали. В подобный ящик они были спрятаны потому, что нянька справедливо боялся за их сохранность. Вахмурко глядел на это с сожалением: часто ли он видел разобранного Грохотуна, и вот незадача — не получилось ничего стащить.

Наконец, все было сделано, и Грохотун ожил. Свое положение — он до сих пор лежал на кровати — робот-убийца не оценил и, резко подскочив, поднялся на ноги, недоуменно разглядывая Баюна, Андрея и Лависса, а заодно и попугая. То, что Крокса в комнате не оказалось, его не устраивало. Рука робота сама потянулась к погнутому рогу, и, ощутив, что с ним что-то не то, Грохотун заревел.

Все благоразумно отошли на несколько шагов назад, а Баюн еще и встал так, чтобы закрыть детей. Связываться в рассерженным роботом-убийцей никто не хотел.

— Старая модель! — взревел он, глядя на Баюна и пытаясь выпрямить свой драгоценный рог. Тот всячески сопротивлялся.

— Попугай, неужели ничего не получилось? — поинтересовался Андрей, поворачиваясь к Вахмурке, но не забывая, скосив глаза, наблюдать за Баюном.

Бывший президент Деметры пожал плечами. По его расчетам с Грохотуном должно было быть все нормально, потому что попугай действительно вернул старую программу робота-убийцы, пусть и с некоторыми изменениями. Рогатый робот всегда вел себя странно и иногда непредсказуемо, поэтому делать сейчас выводы было рано.

— Как будто ты такой уж новый, — спокойно ответил Баюн, на что попугай тихо пробормотал: «Безумству храбрых поем мы песнь…»