Поиски"Озокерита"

— Благодарю вас. Я давно думал, что вы прекрасная патриотка. Вы правы, мы обязаны все сделать для победы, и мы это сделаем. Я нисколько не сомневаюсь, что. мы добьемся этой победы. Как вы думаете?

— Я разделяю вашу уверенность, господин майор. Наша великая страна представляет собой боевой корабль, который победоносно пройдет по Европе, не взирая на штормы и бури! — возбужденно воскликнула Таня.

— Да, вы правы, фрейлен! Но и хороший боевой корабль может сесть на мель, если им управляет неспособный штурман…

Последние слова майора несколько смутили Таню, на одно мгновение сбили ее с самоуверенно-болтливого тона, точно артиста, который назубок заучил свою роль и услышал неверную реплику партнера. Таня пришла в минутное замешательство, однако, чтобы майор не заметил этого, она поспешила сказать:

— Что вы, господин майор! Наш штурман хорошо знает подводные камни и рифы.

— Да, — неопределенно бросил майор и, помолчав, продолжал:

— Сегодня заканчивается день семнадцатого февраля. И этот день войдет в историю.

— Чем же он, этот день, ознаменован, господин майор?

— Сегодня завершен разгром большой группировки наших войск под Корсунь-Шевченковским. — Майор, не желая, видимо, продолжать разговора, вышел из комнаты.

Таня была обрадована этой новостью и в то же время задумалась над словами майора, пытаясь разгадать, что это: провокация или откровенное признание гитлеровцев? Но если майор хотел спровоцировать ее на беседу, влезть в её душу, тогда почему он так неожиданно прервал этот разговор? Девушка решила, что все это необходимо тщательно проанализировать и хорошенько присмотреться к майору.

Таня напечатала несколько донесений, как всегда, запомнила все значительное, чтобы потом передать Андрею.

В комнату вошел офицер и молча сел за стол.

Что-то неспокойно было на душе у Тани. Да и устала она сегодня. “Не сходить ли выпить кофе?” — подумала Таня.

— Господин лейтенант, я еще буду работать, но сейчас хочу сбегать домой, выпить чашку кофе. Бумаги я не убираю.

— Хорошо, фрейлен.

Таня оделась и вышла. На углу ее встретили Ксения. Она поздоровалась с ней за руку, оставив в кулаке маленькую бумажку, и, ни слова не говоря, быстро ушла. Таня почувствовала что-то недоброе и тут же возвратилась в штаб. Разделась, села за машинку и развернула бумажку. На ней было написано: “Наш разведчик сообщил, что какой-то агент Н-7 собрал некоторые факты, позволяющие предполагать, что часовой мастер Ян Новицкий является крупным разведчиком русских. Сегодня ночью… — у Тани опустились руки. Сзади скрипнул стул. Таня оглянулась: нет, офицер сидел, продолжая писать. Таня дочитала бумажку: — …Сегодня ночью Новицкого собираются арестовать”.

Таня смяла бумажку, затем разорвала ее на мелкие кусочки. “Что же делать?” — мучительно думала она.

Офицер взял все донесения, просмотрел и вышел с ними из комнаты. Возвратившись, он положил перед Таней еще несколько бумаг.

— Это тоже надо сделать, — буркнул он.

Время шло. Приближалась полночь. Здание штаба вздрогнуло от отдаленного сильного взрыва. Таня была в таком нервном напряжении, что этот взрыв страшно испугал ее, однако вскоре сна успокоилась. “Объекты противника сами не взрываются, — подумала она, — значит, наши действуют”. А вслух сказала:

— Опять эти партизаны!

— Ничего, скоро мы изловим их всех, — самоуверенно ответил офицер.

Таня промолчала.

Она кончила работу в полночь. Два солдата проводили ее до дома. Остаток ночи Таня провела в тревоге. Минутами она забывалась, но тут же вновь открывала глаза, думая все об одном и том же: что с Андреем?

Наутро Таня не встретила Ксении. Девушка с родинкой не явилась в назначенное место. Не в силах сдержать себя, понимая, что поступает неправильно, нарушает приказ, Таня сама пошла в часовую мастерскую. Когда она свернула на улицу Шевченко и глянула в ту сторону, где жил Андрей, то чуть не вскрикнула. На месте, где стоял дом Анны Константиновны, лежала груда обгоревших обломков. Таня рванулась было вперед, но удержалась и пошла спокойно. Однако, когда проходила мимо развалин, остановилась на минутку, глянула на обуглившуюся трубу печи и дымящиеся головешки. Она не сделала бы этого, если бы знала, что за ней наблюдают.

17

Вот что произошло накануне взрыва на улице Шевченко.

Поздним вечером, когда часовой мастер Ян Новицкий собирался уже закрывать мастерскую, к нему зашел незнакомый мужчина, молча положил на витрину письмо, поклонился и так же молча удалился из мастерской. Андрей посмотрел на письмо. На конверте было написано: “Яну Новицкому, часовых дел мастеру”. Обратного адреса не было. “Значит, письмо мне, — подумал Андрей. — Но что это за таинственный письмоносец?”

Он вскрыл конверт и извлек оттуда небольшой листок, на котором было напечатано по-немецки на машинке: