Поиски пропавшего без вести

— Как? Мы здесь никто. У нас нет гражданства, нет прописки, мы беззащитны. Мы только по виду русские, а на самом деле никто. Но мы же не виноваты, что живем далеко отсюда, и что здесь жить легче. Витя мечтал заработать на машину, одеть меня. Мы оба работали. А в основном все деньги уходили на детскую одежду. Дети растут так быстро. Вместо масла — «Щедрое лето», так дешевле. Яйца только Иришке. У нас иногда и мяса не было. Еще спасибо маминой пенсии, а она у нее треть Витиной зарплаты. И Витя еще левачил, евроремонт делал с другом, — Ольга всхлипнула. — Скажи, чем мы провинились, чем? Мы же не нарочно туда уехали. Мы жили в одной стране. А знаешь, многие узбеки принимают российское гражданство. И радуются. Да за что же они нас в бродячих собак превратили?

Ольга резко отвернулась, а Андрей торопливо закурил. Он еще с детства не любил задач, которые не решались.

— Я даже в милицию не могу идти, — глухо и сдавленно продолжала Ольга. — Потому что у меня украли документы, потому что я родилась в Фергане, потому что я нищая. Что я скажу дочери, когда вернусь?

Привыкшие ко всему москвичи шли мимо и лишь мельком глядели на странную пару.

— Мы бедные, Андрей, а бедные сейчас могут стать только еще беднее. Мы не можем уехать, не можем платить за прописку, ничего не можем. Мы можем только работать на кого-то и вечно прятаться. Мы не люди, мы простые кули.

— Подожди. Витя присылал тебе деньги?

— Да, два раза.

— Ты не знаешь, сколько он получал?

— 16 тысяч.

— Да. Столько сказал и этот чер… бригадир, — Андрей оживился, швырнул окурок на землю. — А в ведомости написано — 36, и роспись. Подожди, подожди, ну-ка, пошли, вернемся.

— Нет, Андрей, мы и так натворили там. Он вызовет милицию и прав будет.

— Пошли.

— Никуда я не пойду. Я сегодня же уеду домой. Сдамся, и меня депортируют.

— А что скажешь дочери?

— Не знаю. Что мне делать? Молиться? Бог никогда не слышит таких, как я. Да пойми, сейчас и россияне вон сколько без вести пропадают. По телевизору разыскивают и никогда не находят.

— Вот кафе, пошли, зайдем и все обсудим. Документы давай положим в сумку, они еще пригодятся.

В кафе с неожиданной жадностью Андрей съел пару гамбургеров, запивая их кофе, а Ольга почти не притронулась к еде. Она сидела без всякой надежды и веры, и ей некого было больше любить.

— Идем, — уговаривал ее Андрей. — Надо все попробовать.

За то время, что они провели в кафе, Ольга успела сходить в туалет и умыться, крепко вытершись бумажной салфеткой. Она не плакала, но глаза ее покраснели, а голос охрип.

— Не бойся, — говорил Андрей. — Он в жизни не вызовет милицию. Да пойми ты, слишком легко он на меня своего бульдога натравил, да еще и с пистолетом. Просто так оружием не грозят, понимаешь?

— Ты же грозишь.

— Кому?

— Мне. Кто меня взял в заложники? За что?

— Ну, приехали. Не кричи.

Но кафе было малолюдно, и они сидели у окна.

— Дай мне денег на самолет.

— Я все деньги тебе отдам, я же обещал. Только кто тебе билет даст?

— Что же ты хочешь?

— Хочу довести дело до конца.

— Зачем это надо тебе?

— Не люблю, когда меня разводят, как лоха. И еще я там оставил свои очки.

— Пошли.

Времени после того, как они ушли из офиса строительной фирмы, прошло немного, и они рассчитывали застать ее директора на месте. Так же, как и в первый раз, не глядя на делопроизводителя, они прошли к кабинету директора, не обратив внимание на стоявшую у подъезда машину. Девушка приподнялась, желая что-то сказать, но Андрей уверенно толкнул от себя дверь. Он сделал быстрый шаг через порог и упал, сбитый с ног сильным рубящим ударом по основанию шеи. Мужчина, сбивший его, довольно хохотнул, сплюнул под ноги и смачно выругался.

— Проходи, — велел Ольге другой мужчина, показываясь в дверном проеме.

Та, застыв было на месте, переступила порог, делая шаг в сторону, чтобы не наступить на неподвижную ногу Андрея.

В кабинете, кроме директора находилось еще четверо мужчин. Одеты они были в джинсы, в футболки, в финки и рубашки с закатанными рукавами. А один даже был в майке-борцовке. Начиналась жара.

Самый молодой из них, с мускулами, напоминающими вырезку в мясном ларьке, шагнул к Андрею, лежавшему ничком, и пнул его в плечо. Тот со стоном откинулся на бок, повернулся к полу и так застыл.

— Считать до десяти не будем, — констатировал парень. — И так все понятно.

«Вот и все, — подумала Ольга обреченно. — Нашла Витю. А Иришку придется маме растить».

Мужчины тем временем все сгрудились над Андреем.

— Давайте, пацаны, вытаскиваем. Там разберемся.

— Сумка его. Брать что ли.

— Конечно.

— Тяжелая, мать его. Что там, кирпичи?

— Пистолет Дениса там, — подал голос директор.

— Дела. Этот козел прибрал его.

— Мать моя! Да это же ствол. Магазин. Калаш! Нет, другой какой-то. Вот пистолет! Склад волыны. Баксы, братаны.

Все они, включая директора, сгрудились вокруг сумки.