Поиски пропавшего без вести

Ольга, оказавшись на асфальте, послушно бросилась в кусты, там остановилась и присела, глядя сквозь ветви. Андрей разворачивал машину. Вот та рванулась и понеслась в обратную сторону.

— Что он делает, что он делает, господи.

Визг, скрежет тормозов и какой-то непонятный грохот заставил ее замолчать. — Мы возле Подольска. Тут два шага до города. Приготовься. В сумке много денег. Тебе надолго хватит. Все, поворот, прыгай. Беги же, беги, если они тебя заметят, я не смогу ничем помочь. Беги!

Ольга, оказавшись на асфальте, послушно бросилась в кусты, там остановилась и присела, глядя сквозь ветви. Андрей разворачивал машину. Вот та рванулась и понеслась в обратную сторону.

— Что он делает, что он делает, господи.

Визг, скрежет тормозов и какой-то непонятный грохот заставил ее замолчать. И тут языки пламени показались из-за придорожных деревьев, и в небо вырвался сноп черного дыма. Сама, не зная почему, она поднялась и неуверенно пошла туда, ступая по высокой траве. Такой травы никогда не бывает в Узбекистане. Ольга путалась в ней, спотыкалась.

Она не обратила внимание на редкие пятна жидкости на асфальте, на то, что машин разом не стало вокруг. Трава по пояс мешала ей идти, и она смотрела только под ноги.

Ольга побежала. Выскочив на дорогу, она свернула и увидела стену огня. Черные остатки трех машин были объяты жарким пламенем. Ольга бросилась туда и увидела между раскиданными и искорёженными железяками, катящийся по дороге горящий клубок. Она сразу поняла, что это был Андрей. И она, на ходу расстегиваясь и срывая с себя куртку, путаясь в кожаной лямке и сбрасывая с себя все, что казалось ей лишним, побежала к нему. Кинув сумку, она подбежала к застывшему посреди асфальта телу и бросила на него куртку, сбивая огонь.

А машины с той и другой стороны останавливались и начинали гудеть. И прохладный подмосковный вечер стал жарким от пожара.

В реанимационном отделении 3-й гор больницы из трех коек занята была только одна. Человек с головой, похожей на мумию, лежал, вытянувшись, на спине, закрытый по грудь одеялом. И только кисть правой руки была свободна от бинтов, но и на ней кожа вся покраснела от ожога.

Ольга стояла и смотрела, как над человеком склонился врач, пощупал пульс, посмотрел бинты.

— Жить будет? — без надежды спросила она.

— Будет, куда денется.

— А глаза? Он ослепнет?

— Лоб и верхняя часть лица почти не повреждены. Хотя, как знать, как на зрение подействует обширный ожог височной и затылочной части головы. Прибавьте сюда шок и перелом ребер, пока не знаю точно, каких. Мы даже не можем наложить тугую повязку: шея и грудь в ожогах I и II степени. В какой-то мере джинсовая ткань защитила его, так что можно считать, что вы легко отделались.

— Господи, — Ольга приблизилась к койке.

— Вы будете за ним смотреть?

— Да.

Она присела на корточки и погладила неподвижную руку. Врач не уходил, тогда Ольга повернулась к нему.

— У него же и на руке ожог. Смотрите. Смажьте чем-нибудь.

— Не учите меня. Вы что, умнее всех!

Врач сел на стул боком к тумбочке и принялся что-то писать в тетрадь. Тогда Ольга, сжав ставшую мягкой кисть, прижалась щекой к забинтованному плечу и, едва касаясь остро пахнувших лекарством бинтов, под которыми угадывалось ухо, прошептала:

— Ты — Виктор Дягин, мой муж. Ты понял меня?

Врач кашлянул. Ольга обернулась, коснувшись коленками пола.

— Иди сюда, — позвал врач.

Ольга снова посмотрела на лежавшего, надеясь, очень надеясь, что он понял, и уже хотела убрать руку, когда почувствовала, как вялые пальцы шевельнулись и слегка сдавили ее кисть.

— Ну, я жду, у меня мало времени.

Ольга быстро поднялась и подошла к врачу.

— Вот я написал лекарства, идите и купите. Вы граждане другой страны, для вас лечение у нас платное. Вот это, запомните, вы отнесете в кассу, там оплатите место, а при выписке получите окончательный расчет. У вас есть деньги?

Ольга кивнула.

— Вот, возьмите. Это не к спеху, а вот это купите как можно скорее. А ту квитанцию, что вам дадут в кассе, принесете мне, иначе мы будем вынуждены отказаться от лечения вашего мужа.

— Я все сделаю, — ответила Ольга дрожавшим голосом, и слезы помимо ее воли полились из ее глаз, и она стала вытирать их.

Врач что-то буркнул и вышел из палаты, а Ольга подняла с пола сумку и пошла следом. В коридоре она налетела на медсестру, шедшую ей навстречу с марлей и баночкой мази.

— Вы из реанимации? Там вас спрашивают.

Ольга кивнула. Пройдя по коридору, она свернула к лестнице, когда мужской голос позвал ее.

— Дягина?

Ольга замерла на секунду и оглянулась. То, что перед ней был следователь, она поняла сразу, но, славу богу, не тот, который гнался за ней несколько дней назад.

Маленький, седой, с залысиной, похожий на артиста Леонова, он держал перед собой папку и смотрел на нее через толстые очки.

— Да. Это я, — неуверенно и неохотно подошла к нему Ольга.

— Вы жена пострадавшего?

— Да, жена.

— Можно вас на минуточку.

— Что вы хотите? Я спешу в аптеку и кассу.