Поиски (СИ)

При слове ''нанимателю'', у кобылицы лицо чуть скривилось в микро ухмылке, никто этого не заметил, никто кроме меня. Я достаточно долго времени провела с Хозяйкой Колизея, а потому часто видела на ее морде это выражение, когда она пыталась что-то скрыть от нас, или на оборот дать понять, что это нам нужно в большей мере, чем ей. В данной ситуации, в которой оказались мы сейчас, мы должны были уговаривать ее присоединиться к Стражам Небес, а не она должна была уговаривать нас. Судя по тому, что мне поведал Полковник за закрытыми дверями, в те времена когда он был признан Дашитом, она уже занимала не фиговенький такой пост, а во времена гражданской войны между дашитами и анклавом пегасов, она была на стороне последних, которые в общем-то и потерпели поражение. Да, спорить нет смысла с тем, что возможно ещё кое-где остались недобитки, но это скорее тот не зримый случай, когда недобитки уже не предоставляют опасности, ведь их сил и влияния уже не достаточно, чтобы вновь стать непобедимой организацией, претендующей на мировое господство.

Кобылица поглядела на нас, а эта микро ухмылка исчезла с ее лица. Было понятно, что она находиться в глубоких раздумьях, стараясь разобраться в том, стоит ей делать этот шаг, принять предложение, или остаться со старыми мировоззрениями и порядками. Я ее понимала, прекрасно понимала, ведь я сама была на ее месте некоторое время назад, я оказалась перед трудным выбором, когда была обязана сама решать, что мне делать и когда. Я оказалась в абсолютно новом для себя мире, который оказался гораздо более обширным, чем моя камера с четырьмя койками. Да, она была довольно комфортабельной, но это было похоже на золотую клетку, в которой держу соловья. А скорее не соловья а волка, которому какие условия не предлагай, сколько не пытайся вбить послушание, он все равно останется в глубине души волком, которого сколько не уорми, а он по прежнему будет глядеть в лес

Вот такой пони я была, была когда-то, а сейчас, что осталось от меня той старой меня, коей я была когда-то? Я даже боялась смотреть на себя в зеркало, боялась смотреть с тех пор как… Думаю не стоит торопить повествование, а дойти до этого момента постепенно, шаг за шагом, приближая развязку и подход к тому месту, с которого и начался роман. Сейчас-же мне предстояло труднейшее в моей жизни испытание, с которым мне пока не приходилось сталкиваться. Проверка на красноречие и харизму.

- Все подробности у Полковника – произнесла я, - он не посвятил меня в хитросплетения дела.

- Ох – кобылица вздохнула и откинулась на спинку кресла. Было понятно, что она не может решиться на это дело, не может согласиться с тем, что ее беготне настал конец.

Я тоже не могла поверить в то, что моей беготне настал конец, а потому согласилась на это дело, принять это дело, дабы не сидеть на одном месте. За то время, что я провела в пути, я заклеймила себя мыслью: Движение это жизнь. И теперь, когда мне и моей подруге не угрожал дамоклов меч, который грозился упасть и обрубить нам шеи, я не смогла стоять на одном месте, не смогла жить спокойной жизнью. Как и сказал Старик ''Однажды побывав в аду, ты навсегда получишь на свою душу его неизгладимое клеймо, которое останется с тобой, до самой смерти твоей''. Меня тогда жутко передёрнуло, а потому я старалась забыть об этом, однако за тем, когда я стала портиться после инцидента, я поняла то, что желал донести мне тогда Старик. Пытался донести до меня, а я не слушала его.

- Так каков ваш ответ, Мэм – спросила я, - что передать полковнику?

Кобылица задумалась, ведь не знала точно, стоит ей соглашаться на это предложение, или стоит отказать пегасу. Честно сказать, я наверное отказала-бы ему, не будь у меня психологической травмы, заставлявший чувствовать себя не уютно, да что там не уютно, я ощущала себя в опасности, находясь на одном месте слишком долго. Возможно… возможно что и у Клауд Мёрфи, была такая травма, но в отличие от меня, она говорила сидеть на одном месте, а не дёргаться и путешествовать. Лучше чем на одном месте, быть не может.

- Знаете-ли вы детки, почему я укрылась здесь – спросила кобылица.

- Да, знаем – к ней выступил Скай, - мы слышали и читали твои заметки. Ты считаешь что добровольное изгнание, которое ты подписала себе, поможет тебе забыться, искупить вину за те прегрешения, которые ты совершила в прошлом.

- Но отшельничество, это не поможет тебе искупить вину – произнесла Найт. – Если вы желаете искупить вину, получить прощение, то нельзя замыкаться в себе… Это не поможет, а лишь сделает все только хуже.