Пойте, птицы, пойте!

Гриша, раздвинув высокую траву, пролез к воде, увидел крупные цветы с желтыми венчиками — водяные лилии. Решил сплавать, нарвать немного таких чудесных цветов для мамы. Но дед Силантий остановил его:

— Не надо! Все равно не довезем, погибнут. Пускай люди любуются на эту красоту. Они такие в хорошую погоду, а в ненастье укрываются листьями, прячут бутоны… Вот, Гриша, даже растения знают, какую погоду им ждать.

— Это и я теперь понял, что сегодня дождя не будет! — засмеялся и Гриша.

ПТИЧКА-НЕВЕЛИЧКА

Шел я как-то лесом и наконец набрел на просеку, которую долго искал. Бескрайнюю тайгу эта узенькая вырубка рассекала как бы на две части, по ней протянули высоковольтную передачу.

Весь день охотился, устал. Рюкзак с дичью оттягивал плечи, надо передохнуть. Я примостился на земляном бугорке. Ноги приятно ныли. Такое наслаждение эта передышка!

Только что кончился дождик, омыл листву, деревья. От вечернего солнца пролегли длинные тени по сторонам просеки. Был тот самый час, когда в лесу особенно как-то уютно и красиво: пахнет хвоя, перестоявшиеся травы, а птицы распевают на все голоса…

Вдруг очень маленькая птичка, бесшумно пронесясь перед глазами, опустилась рядом на трухлявый пенек. Огляделась, а потом деловито забегала по срезу пня, выискивая личинки. Такая, знаете, птичка-невеличка! Спинка у нее серо-зеленая, головка желтая с светло-бурой полоской, а крылья — серенькие. Я сразу узнал птицу: королек! Это был самец. Самочка же менее яркой окраски.

Вся пичуга весит всего шесть-семь граммов. Эта подвижная, юркая птичка — своеобразный лесной «верхолаз». Королек легко прыгает с дерева на дерево, свободно бегает по стволу вверх-вниз и, надо сказать, необычайно прожорлив. Подсчитано, что за год он съедает почти миллион личинок и насекомых, являясь подлинным «санитаром» леса.

Гнездится королек на сосне или елке. Круглое, похожее на резиновый черный мячик гнездо подвешивает на ветках, да так: пройдешь рядом — не заметишь! Весной самочка откладывает крошечные яички.

Королька, птичку-невеличку, увидеть в лесу — редкость! Обитает он в очень глухих, труднодоступных местах. Если его поставить рядом с глухарем, то королек напоминает «лилипутика». А если взвесить, глухарь окажется тяжелее этой птички, наверное, в тысячу раз!

С понятным интересом я наблюдал за корольком. Он сновал по срезу пня, точно челнок. Я тихонько свистнул; королек замер на миг, потом подпрыгнул и… исчез.

ПОЗДНЕЙ ОСЕНЬЮ

Хмурится осень, злится. Зарядили на сутки холодные дожди. Налетает порывами сильный ветер, срывая с деревьев редкую листву, гонит ее по земле. Как будто и нет в помине теплых ясных дней, яркого солнца, радостной синевы неба!

Не видно больше неброских полевых цветов. Недолог их век! Сухие белые стебли торчат на буграх. Покинули лес звонкие птицы, улетели в теплые края. Точно помертвела вода в реках и озерах. Не любят ненастья наши болотистые места: затекут черной водой, вздуются, набухнут — ни пройти, ни проехать!

Но разве настоящий рыбак усидит у печи? Его жизнь там — у воды, у дымного костра. Иного места он себе и не мыслит. Скоро пойдет по реке шуга, понесет мокрым снегом, тогда уже нечего и думать о рыбалке. А пока…

Завязаны в чехле удочки, в рюкзаке весь прочий инвентарь. Нахлобучена шапка-ушанка, надеты резиновые рыбацкие сапоги с высокими голенищами-отворотами, телогрейка, брезентовый плащ с капюшоном. И уже бегом на заветный автобус!

А вот и знакомые места. Ого-го-го! Но вокруг пусто, печально и серо. А сердце стучит, волнение наводит сушь в горле. Летом брал тут хороших окуньков, плотвицу, а там надергал с полведра ершей для заповедной рыбацкой ушицы. Воспоминаний!.. Не видно, правда, ни души! Никто не пришел. Испугались плохой погоды. Неужели одному коротать темную осеннюю ночь?

Может быть, кому покажется это жутковатым, но только не рыболову! Он знает, что это такое — побыть один на один с природой…

Короток осенний день. Не успел расположиться, поставить донки, а на реку надвинулась уже сумеречная кисея. Черна вода, черен противоположный берег. Сколько дум передумаешь за эту осеннюю ночь, съежившись у костра, слушая завывание ветра, неумолчный плеск волн, стоны сырого дерева…

Глубоко дышит в холодной ночи Вычегда, могучая река народа коми. Сквозь темь и ненастье всем нутром ощущаешь это дыхание. Что река подарит тебе сегодня? Что принесет — налима, окуньков, а может быть, щуку?..

Не разгорается костер. Сыплет сверху дождевая пыль — не льет, а сеет. Трещат сырые поленья. Но ветер дует, помогает огню, дает ему силу, и скоро в дымной завесе вырвутся багровые языки, загудит пламя.

Но вот дождь кончается. Теперь хозяйничает пронизывающий, резкий ветер. Норовит забраться под душегрейку, обжечь зябким холодом. Тьма — глаз выколи! Хоть бы ненадолго выглянул бритый череп луны. Но нет, не видно. Зазналась, поди…