Пойти туда...

– Оль, пожалуйста, посмотри на меня. Я не то, что шагу ступить не могу, я даже сесть не в состоянии…

– А тебе и не надо садиться. Я тебя лежа потащу. Вот только еще раз жгут проверю, чтобы не свалился…

Ну, что ты с ней будешь делать? Пришлось опять стискивать зубы (не искрошились бы вконец), пока она волокла меня, ухватив подмышки, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть. Что-то в этом было до боли знакомое. Ну, конечно, – Асмир согнувшаяся в три погибели под моим неподъемным телом, уводившая меня от разбойников. Все-таки везет мне на женщин, что в этой жизни, что в той. Никогда даже и подумать не мог, что Ольга так проявит себя в экстремальной ситуации. Она ведь у меня такая домашняя… а тут прямо тигрица какая-то. Если ее чуть уменьшить, устройнить, волосы в черный цвет перекрасить, и саблей махать выучить, вполне сошла бы за Асмир…Не успев додумать до конца эту фантастическую мысль, я зацепился раненой ногой за торчащий из земли корень и в очередной раз потерял сознание.

Очнулся я уже в палатке перевязанный по всем правилам медицинского искусства. Рядом лежал Витька и в неверном свете последней нашей свечки, рассматривал меня с каким-то странным выражением. Заметив, что я открыл глаза, он широко улыбнулся:

– Ну, что Игорек, поживем еще, а?

Я хотел ответить, что да, мол, поживем, но не смог: во рту не осталось ни намека на влагу. И я вспомнил, что с утра не баловал его ни единой каплей воды. Витька, видно, что-то сообразил и тут же крикнул Ольгу, которая моментально влетела в палатку с таким испуганным выражением лица, словно ожидала застать здесь мой хладный труп. Когда выснилось, что я всего-навсего пришел в себя и нуждаюсь в ее заботливом уходе, восторгу жены не было предела. И, видимо, от избытка чувств она крепко обняла Витьку и расцеловала его в обе щеки, чем окончательно меня добила – ведь я по наивности, полагал, что целовать надо чудесно спасенного мужа.

Когда я осушил пол литра крепкого и сладкого чая – по обязательному Витькиному рецепту, жизнь снова показалась мне прекрасной и удивительной, несмотря на боль от нанесенных мне многочисленных повреждений. Короче, благодать. Беспокойство причиняли только не прекращающиеся Витькины взгляды, в которых чудилась смесь удивления с недоверием. Наконец я не выдержал.

– И с какого, позволь узнать, перепугу ты на меня так смотришь? – не мудрствуя лукаво спросил я.

– Да вот… – растерялся мой друг, – Все никак поверить не могу, что ты хохмач и выпендрёжник мне жизнь спас. И не только мне…

– А причем тут я?! Это все Ольга. Без нее нас бы уже в склеп покидали. Выходит, есть еще женщины в русских селеньях…

– Ты не прибедняйся, скромненький наш. Ведь понял же прекрасно, что я имел в виду.

– Хорошего же ты был обо мне мнения, а еще друг называется! – обиделся я, – Но, по правде говоря, я и сам не ожидал от себя такой прыти.

– Во-во. Я теперь тебя тоже буду "Шустриком" звать.

– Не вздумай! А то…

– Что, "то"?

– А то, что тогда ты для меня будешь во веки веков именоваться "Трактором".

– Убедил. А теперь давай спи, тебе спать больше нужно. Да и мне не помешает.

– Легко сказать: "спи"! Напоили чифиром, а теперь "спи". Я же не ты, у меня кофеин в крови такую революцию устроил, хоть сейчас Зимний брать.

– В какой крови? У тебя ее почти не осталось. Немедленно спать – это приказ главнокомандующего.

– Ладно уж, вот только Ольгу дождусь.

– Кто тут меня ждет? – поинтересовалась легкая на помине Ольга, заползая в наш лазарет.

– Самый любопытный муж на свете. И пока вы, сударыня, не соизволите удовлетворить мое любопытство, – ни за что не усну.

– Удовлетворить? При постороннем мужчине? Ай-ай-ай, не ожидала от тебя такого… Но как послушная жена, видимо, буду вынуждена.

– Вот именно. А теперь отвечай: где ты так хорошо стрелять научилась, на наше счастье?

– И это спрашиваешь ты? Ты, который, клещом в меня впивался каждую весну и осень, вынуждая сопровождать тебя на коллективную попойку, под названием "Утиная охота"? А кто заставлял меня до синяков на плече стрелять по банкам, так как всех уток в округе уже распугали? Породил Франкенштейна в юбке, теперь пожинай плоды.

Против таких плодов я совсем не возражал. И если бы мог, то немедленно обнял и расцеловал свою меткую половину. А так пришлось ограничиться легким прикосновением к ее бедру, заметив которое застенчивый Витька, пробормотал что-то себе под нос и отвернулся. Ольга быстро наклонилась ко мне, отрывисто поцеловала в губы, и как ни в чем не бывало, полезла в спальник. О, женщины! Ну, раз вы так…

– Оль, а ты мой плейер не находила случайно?

– Находила. Но неужели ты…

– Конечно. Именно это я и собираюсь сделать. Только совсем не для того, чтобы учить. Просто он действует на меня лучше любого снотворного. Пяти минут не пройдет, как я уже засну.