Пойти туда...

Вот так, рассуждая о богах наших предков, мы шагали еще четверть часа. А потом как-то неожиданно вышли на большую поляну, почти без растительности. Только жидкая спаленная летним зноем травка прикрывала серое тело земли. По спине пробежал противный холодок. Мне не понадобились радостные возгласы Семагина, чтобы понять: пришли. Вот оно – святилище Велеса. Видимо, я на время утратил четкость мысли, потому что энергично завертел головой в поисках деревянного идола. И только спустя какое-то время до меня дошло, что тысяча лет огромный срок, который не дано пережить никакому дереву. Ни живому, ни мертвому. Если здесь что-то и было, в чем я не до конца был уверен, уже давно обратилось в труху. И все же отличительный признак был, и даже не один. Вот, оказывается, о чем вычитал Семагин в архивах местных музеев. В самом центре поляны, вместо резного кумира возвышался огромный, в человеческий рост муравейник. И на одинаковом расстоянии от него равносторонним треугольником обосновались три здоровенных замшелых пня. В несколько обхватов каждый. Я попытался вспомнить: видел в святилище деревья или нет, но так и не пришел к однозначному выводу. Вроде бы нет, но ведь тьма была кромешная, так что я мог запросто их проморгать. То это святилище или не то, оставалось только гадать на кофейной гуще. И все же место было странным, пугающим. Нет, скорее волнующим. По крайней мере, для меня. А для других… Я видел, как зябко передернула плечами Мила, а Валентина спрятала в карманы задрожавшие руки. Даже Витька, на время притих, прислушиваясь к напряженной тишине. Нас сюда не звали. А незваный гость как известно… В общем, торжественного марша и приветственных речей нам не дождаться.

– Ну, вот, мы и в зоне, – обратился к нам Степан Сергеевич, – пора приступать к замерам. Валентина, подготовь приборы. А ты, Мила, будешь записывать показания. У тебя почерк, как у отличницы, разборчивый и аккуратный.

– А нам, что делать? – спросил я.

– Что хотите, только не мешайте.

Такой поворот нас устраивал как нельзя лучше. Сейчас зайдем за кустики, потихоньку соберем металлоискатель и вперед, на поиски реликвий прошлого. Не все же время уфологи по поляне шастать будут. Отойдут подальше, а мы тут как тут. Все складывалось удачно кроме одного. Я не мог отойти от Милы. Путался у нее под ногами, как несмышленый щенок, оторванный от мамки. Даже в глаза вопросительно заглядывал, чем в конец девицу смутил. Все надеялся, дурак, что она вспомнит… Хорошо хоть Курицын вмешался и, взяв меня за загривок командирской дланью, повлек в ближайшие кусты. Там мы без помех собрали Витькину бандуру и стали терпеливо ждать удобного момента, который вскоре нам предоставили. Председатель УФО-центра вознамерился обследовать окрестности, дабы сравнить показания приборов. И вот поляна опустела, только слышно было, как Степан покрикивает на Валю, а та вяло огрызается в ответ.

– Все, пошли, – нетерпеливо зашипел на меня друг, энергично роя землю ботинками.

– Откуда начнем?

– С пней. Видишь, какие огромные? Верная примета для тех, кто клад зарывает в надежде вернуться. В первую очередь нужно искать возле каких-нибудь приметных ориентиров.

– Уж куда приметнее. Даже представить не могу, какие это были огромные деревья. Интересно, какой породы? Дубы, сосны?

– Господи, да какая разница? – разозлился Витька, одевая наушники, – Заткнись, пожалуйста. Не мешай слушать.

Я и не стал мешать. Улегся поудобней на травке и уставился в небесную синь, как в стакан со спиртом. Так же дух захватывает. Думалось о Миле-Асмир. Предположим, я прав: в прошлой жизни у нас действительно было, как говориться, большое и светлое чувство. Следует ли из этого, что мы и сейчас должны испытывать друг к другу нечто подобное? Не знаю. Но, кажется, Мила всерьез задела какие-то струны моей души. Или это я бессознательно переношу на нее чувства, которые испытал в своем видении? Сплошные вопросы. Но, то ли от упорных размышлений, то ли от того, что место это и впрямь было заколдованным, Асмир, как живая, стояла перед глазами. Хоть караул кричи. И я чуть было не закричал, потому, что увидел, как Витька, извлек свой знаменитый нож и уже вознамерился поковыряться в муравейнике, расположенном аккурат на месте Велесова идола.

– Стой, дурак! – зашипел я не хуже бразильской анаконды, – Не смей!!!

– Ты, что спятил, – Витька от неожиданности подскочил и выронил нож, который блеснув отточенным лезвием воткнулся в каком-то сантиметре от муравьиной кучи, – Чего орешь? Уфологи услышат.

– Не вздумай в муравейнике ковыряться!

– А ты что в «Гринпис» записался? Мне показалось, что я сигнал услышал. Хотел покопать посмотреть… Подумаешь, муравейник! Я ведь с краю, чуть-чуть.

– Не вздумай, – повторил я страшным голосом.

– Да ты что, белены объелся? – взбрыкнул Курицын, – обычное дело. Мы ведь для этого сюда и пришли.

– Спокойно, Вить. Ты послушай. Муравейник в центре поляны, так?

– Ну, так.

– То есть в центре святилища. А что обычно стоит в центре святилища?

– Ну, идол.

– Правильно. Идол. В данном случае идол Велеса.