Поющая для дракона. Между двух огней

– Как? – уточнила я.

Должно быть, весь скепсис отразился в голосе, потому что Вэйлар нахмурился.

– Отец Карин работает в дипломатическом корпусе. Он поможет вам с сестрой обустроиться в Лархарре и возьмет на себя обеспечение вашей безопасности.

Были бы во мне силы, удивилась бы. А так только сложила руки на груди.

– Предлагаешь политическое убежище, Вэйлар? Но я не преступница. Я уже ответила за свой поступок, и ты был этому свидетель. Ты и все остальные.

Вэйлар нахмурился еще сильнее.

– Я такого не говорил, Леона. Просто предложил тебе выждать время, пока у правящих мозги на место не встанут.

– А если не встанут? – Притихшая боль заворочалась с новой силой. – Если они решили принести меня в жертву, вряд ли что-то изменится через два-три месяца. Да даже через год. Случись мне сейчас уехать, вернуться я уже не смогу. А я не хочу бежать и прятаться, Вэйлар. Пусть даже от кучки стариков, возомнивших себя правителями мира.

– Леона, ты просто не понимаешь…

– Да нет. Я все отлично понимаю. – Оттолкнулась от стола и поднялась, приблизив лицо к глазку камеры. – И ты понимаешь это не хуже меня. От кого ты, говоришь, узнал о решении Совета?

От такого напора истинный явно опешил, но остановиться я уже не могла.

– Вы же избавитесь от меня так или иначе. Совет, местр Аррингсхан, ты и тебе подобные. Или нацепив таэрран, или вышвырнув из страны. Потому что я бросила вам вызов уже тем, что родилась. Полукровка, способная призвать дракона. Полукровка, которая создает слишком много проблем и может пошатнуть ваш хрупкий мирок с чистой драконьей кровью. Тяжело вам там живется, правда? С такой непосильной ношей?

Глаза Вэйлара расширились, но я уже нажала отбой и резко захлопнула крышку ноутбука. Внутри что-то царапалось, как тщетно пытающийся вырваться из оболочки яйца дракончик, который пока еще слишком слаб. Царапалось ощутимо, и от этого хотелось выть и сжимать ладони так, чтобы ногти впивались в кожу до боли. Я не просила об этом, да что там, я вообще не знала, что во мне течет кровь иртханов. И не узнала бы, не случись Рэйнару оказаться в Ландстор-Холле. Но теперь я ни за что не откажусь от того, чем наградили меня родители. И пусть мне даже не суждено узнать их имен, я буду достойной их. Мамы и отца, бросившим вызов этим высокомерным снобам и позволившим мне дышать, любить и петь. Однажды я призову дракона в пустошах, и они об этом узнают. Все до единого, начиная с местра Аррингсхана.

От души пнула ни в чем не повинную сумку, она упала, и содержимое рассыпалось по полу.

Достали!

«Вы всегда можете на меня рассчитывать».

«Я хочу предложить тебе свою защиту».

Спасибо, не надо.

– Прости, Марр, – сказала, глядя в янтарные глаза. Впрочем, он, похоже, был не против: подцепил когтем коробочку с леденцами и потянул к себе вроде бы как случайно. Я даже отнимать не стала.

Сгребла все рассыпавшееся, затолкала обратно. Ключи с брелоком закатились под кровать, пришлось лезть за ними. Собиралась я быстро, особо не заботясь о том, что большую часть вещей позже придется отпаривать, чтобы привести в приличный вид. Платья для выступлений сложила на кровать прямо в чехлах, остальное распихала по сумкам. Когда все было упаковано, я направилась к сестре.

Постучала.

– Танни, можно войти?

Тишина.

– Танни?

Приоткрыла дверь, сестра лежала на кровати, рядом валялись наушники и планшет. Она смотрела в потолок, чемоданчик с модным ярким принтом по-прежнему лежал у стены, Танни даже не начинала собираться.

– Тебе помочь?

Сестра пожала плечами.

– Послушай…

– Я поняла, Леа. Сейчас соберусь. – Голос ее звучал бесцветно.

– Танни, в чем дело?

– А ты не понимаешь? – Она села на кровати.

– Нет, – покачала головой.

– Мы сейчас расходимся навсегда. У тебя будет новая жизнь, и это круто. – Танни скомкала в руках свободные домашние штаны. – Круто, правда. Я очень за тебя рада, точнее, за вас. Но мне в этой жизни места нет.

Так…

– Танни, я понимаю, что перемены – это всегда сложно.

Да это даже для меня сложно. Очень.

– Ты помнишь, что я тебе сказала в подземке?

Она усмехнулась.

– Помню. Помню, Леа. Но наивности в тебе, как в новорожденном виаре. Ты всерьез думаешь, что все будет так просто? Они и тебя-то не принимают, что уж говорить обо мне. Для них я всегда буду кем-то вроде Марра или просто девочкой «плюс один». Думаешь, я смогу появляться рядом с тобой на официальных приемах – вроде того юбилея, где ты пела? Разве что в качестве официантки.

Мелодия «Ураганное пламя» ворвалась в тишину, которая повисла между нами.

– Секунду, – сказала я, а Танни горько усмехнулась и развела руками: я же говорила.

Вышла за дверь и привалилась спиной к стене.

– Собрались? – По голосу Рэйнара поняла, что он улыбается. А еще в интонации слышалось нетерпение. Такое родное, жесткое нетерпение: когда решение принято, исполнение должно состояться безотлагательно.

Удивительно, но стоило услышать его, как на сердце сразу стало тепло.

– У меня тут небольшая… заминка.

– Заминка?

– Танни очень переживает.

Я прошлась до конца коридора и включила видеосвязь. Просто очень хотела видеть его лицо.