Поющая для дракона. Пламя в твоих руках

Что я там говорила про публичную порку? Лучше бы была она. Время идет, цивилизация развивается, а в обществе иртханов — публичные наказания. Позорное клеймо, магический ошейник, который должны видеть все. Времена Погасших костров отдыхают. Именно в те века, когда иртханами были одержаны первые серьезные победы над драконами, практиковались всякие показательные пытки и казни. В частности, за инакомыслие, если кто-то осмеливался иртхану слово поперек сказать. Драконов освоили, взялись за людей. Но сейчас-то, слава небесам, двадцать шестое столетие со дня Великого Перелома.

— Рэйнар, отмени наказание, — попросила тихо.

С тем, что уже случилось, поделать ничего нельзя. А вот с тем, что еще не случилось, — можно.

— Нет.

— Пожалуйста.

Ноздри его дрогнули, выдавая раздражение.

— Своим отношением к тебе он бросил мне вызов, Леона.

— Но это же унизительно. Особенно для мужчины.

— Он это заслужил.

— Нет. Такое — нет. — Если честно, за попранную гордость Энтара я сейчас переживала меньше всего. Так ему и надо, но мне совсем не хотелось, чтобы Скай Стрим превратился в поле боя. Особенно после того, что недавно случилось с Ирргалией. — Уверена, он уже прочувствовал последствия, с него хватит. Хватит того, что это было сказано при мне.

Халлоран пристально посмотрел на меня.

— Я не отменяю своих решений.

— Но ведь…

— И тем более не позволяю ставить их под сомнение. Никому.

Глаза его снова потемнели, а я наклонилась, чтобы подобрать футляр, и зацепилась взглядом за уголок платья. Он желтел на покрывале, как только что сорвавшийся лист среди засохших. Не представляю, как я выглядела, но чувствовала себя мячом для гратхэнда после финала на Соурских играх. Хотелось спать и чтобы все меня оставили в покое. Хотя бы до завтра.

— Леона, сейчас проверяют архивы. Как только станет известно имя женщины, у которой работала Эрмина Ладэ, все остальное решится в считаные дни.

Женщина, которая дала мне жизнь, умерла во время налета. Что она искала в Рагране? Рожденная в Аронгаре, в столице мира, куда ежегодно стекаются миллиарды туристов со всех уголков планеты. Вряд ли я когда-нибудь об этом узнаю. Зато могу узнать, какая она была — если мама говорила о ней с отчимом. Она наверняка говорила, ведь именно от него Норгхар узнал, почему мама меня удочерила. Эсстерд Барт… Танни! Мысль о сестре заставила похолодеть. Сердце подскочило к горлу, на спине выступил пот. Если она узнает обо всем сейчас, когда только-только более-менее взялась за ум… У Танни и без того характер на дрожащей ноте, а из-за такой новости вообще крышу может сорвать.

— Нет. Я не хочу знать, кто мои родители, Рэйнар.

Иртхан нахмурился и сложил руки на груди.

— Почему?

— Потому что моя мать — Эрмина Ладэ. Мне безумно жаль, что так получилось. Безумно жаль женщину, которая погибла в Рагране, что бы ее туда ни привело. Но для меня это ничего не меняет. Или ты думаешь, что мне станет спокойнее, когда я узнаю имена?

— Дело не в именах, Леона. Я больше чем уверен, что дело именно в твоем отце. Не исключено, что и в матери тоже. Сила твоей крови…

— Вот именно. — Я держала футляр с драгоценностями и не знала, куда его деть. — Сила моей крови. Какая тебе разница, кто произвел меня на свет?

— Потому что если твой отец жив, я могу заставить его тебя признать.

— Заставить? — фыркнула я. — Ты сам-то понимаешь, что говоришь?

— Что именно тебя смущает?

— Не знаю. Возможно, то, что ты хочешь разыскать человека и всучить ему меня как подарочек на Смену времен.

— Иртхана.

— Да без разницы! Меня устраивает моя жизнь такой, какая она есть. Я не хочу, чтобы в моем прошлом копались твои ищейки, понятно?!

— Понятно. — Голосом его можно было строгать металл. — Тебе гораздо привычнее сидеть в своей каморке на Джиллингсон-стрит.

Задохнулась, словно меня резко ударили в живот.

— Ага.

Сгребла в охапку платье и сунула ему в руки вместе с драгоценностями.

— В интерьер каморки не впишется, — пояснила.

Сверток отлетел в сторону, ударился о стену с такой силой, что зазвенело в ушах. Меня обдало волной огненной ярости, от которой все волоски на коже встали дыбом. Рэйнар развернулся и вышел, а я пошла собирать драгоценности — они разлетелись по всей комнате застывшими слезами в огранке. К счастью или нет, но у меня слезы на сегодня кончились.

ГЛАВА 8

С утра я выглядела так, словно добровольно сунулась лицом в улей к рагранским пчелам. Опухшие красные глаза и бледное лицо наводили на мысль о том, что ночь в стиле «пьянящей молодостью жив» удалась, хотя большую ее часть я проворочалась с боку на бок в странной полудреме. Это было то самое состояние, когда ты вроде как спишь, а вроде нет.