Поющая для Луны

— У жёнушки своей спроси, каждую ночь узнает о развлечениях с тобой много интересных подробностей… — от пропущенного удара кулака рот наполнился кровью.

— Хватит! — Лангран кое-как остановила кровь и пыталась встать, не опираясь на пораненную ногу.

Для нага сразу всё перестало существовать, он кинулся к ней, подхватывая на руки и стремительно пополз к шатрам, не переставая просить У НЕЁ прощения, что недосмотрел и расслабился. Только и доносилось, что "девочка", "маленькая", "звёздочка".

Вдруг на моей шее сомкнулась удавка, разом перекрывая доступ воздуха. Я не сразу понял, что это Норд Грозовой, подполз сзади и схватил меня пальцами за шею.

— Слушай сюда. — Шипел Грозовой мне на ухо. — Не понимаю, зачем ты сдался Селене, но это был последний раз, когда ты вывернулся. Поэтому очень тебя прошу, будь ласков, сотвори ещё какую дурь, и я лично разуделаю тебя так, что не спасет даже вся сила моей племянницы.

С этими словами Норд дотащил меня до стоящего в стороне фургона и швырнул во внутрь, словно я вообще ничего не весил, и отдал короткий приказ подоспевшим нагам своего клана.

— Он напал и ранил Селену. — Раздался дружный гневный рык. Они же наги, шипеть вроде должны. — Глаз не спускать. Из фургона он выходит только оправиться.

Но меня уже мало интересовали слова и распоряжения нага. Мой зверь не простил мне нападения на Лангран. Я перестал его чувствовать и не мог дозваться.

Глава 10

Дайгир Сильв

Со мной никто не разговаривал. Никто не говорил о планах и о ранении Лангран. Хмурые наги с видом, что им противно даже видеть меня, приносили и ставили еду. Выходил я несколько раз в день, и только до нужника и обратно.

А зверь, по-прежнему, не откликался. Я пытался его дозваться, поговорить, но ответом была только холодная тишина. Даже в рабстве я ощущал его сильнее и ярче, чем сейчас.

Потом начались торопливые, но слаженные сборы. Все знали, что и куда, и в какой последовательности. Никакой лишней суеты. Несколько минут на ожидание и караван уже пошёл. На самом деле от долины отбора шли несколько таких караванов. Прибывали-то все порталами. А вот обратно приходилось так. Поэтому и сбивались вот в такие группы попутчиков.

Как ни странно, но в нашем направлении отправлялось не так много новоявленных семей. Но уже к середине первого дня пути смотреть в открытый полог фургона мне надоело, и я вернулся обратно вглубь фургона. Днём в пути было душно, ночью не мог уснуть. Видно от того и мысли стали лезть в голову странные. Почему-то в моих воспоминаниях, всё чаще мелькали моменты последних двух недель. И в том, как Лангран отдавала силу, чудилось что-то знакомое.

Саму Лангран, как и Изумрудного я не видел. Видимо, про меня решили забыть. С одной стороны, именно этого я и добивался. С другой, почему-то злило, что меня так легко вычеркнули, ну да спишем на привязанность зверя.

На третью ночёвку мы остановились на небольшой полянке, уютно устроившейся рядом со склоном местных гор, поросших лесом. Возвращаясь обратно в фургон, я встретился взглядом с парнем, которого тогда лечила Лангран. Он нахмурился, окинул меня взглядом и несогласно качнул головой перед тем, как отвернуться. Он явно осуждал меня. Да какое им всем дело!

От постоянного сидения в фургоне я начинал сходить с ума. Меня мучило какое-то беспокойство, я не мог найти себе места. Тревожный сон сморил ненадолго, и лопнул, словно мыльный пузырь. Я прислушивался к ночной тишине. Какой-то шорох, с одной стороны, чуть дальше… А потом послышался слаженный свист, оканчивающийся звонким стуком. Да это же стрелы! Лагерь методично обстреливают стрелами.

Я аккуратно перебрался через борт фургона и залёг под ним, осматриваясь, пока не наткнулся на смотрящего на меня нага из тех, кто меня стерёг. Почти одними губами я ему прошептал.

— Нападение… — но меня прервал звук боевого рога, и лагерь, погруженный в тишину, мгновенно наполнился лязганьем походных доспехов и шумом выскальзывающих из ножен клинков.

— Да ты что? А мы-то думали, что это такое — Насмешливо ответил мне наг. — Спасибо что подсказал.

Над лагерем таяли прозрачные щиты, что и защитили всех от обстрела. Караульные, видимо сделавшие вид, что нейтрализованы или уснули, резко отступили от черты, ограждающей лагерь, вглубь. А нападавшим пришлось быстро менять планы, столкнувшись с тем, что, не учтя магическую защиту лагеря, им придется сражаться, а не добивать раненных. Я решение принял быстро, кем бы они ни были, обратно возвращаться в загоны я не собираюсь. А потому увидев, как один из нападавших упал, я подхватил его меч и кинулся в бой.

Может, я и не великий воин, но я умею биться ради того, чтобы выжить. Поэтому и своего первого противника я уложил достаточно быстро. Развернувшись, ударил в открывшийся бок соперника, оказавшегося рядом нага. Подрезал сухожилия ещё одному. Бой превратился в свалку, а из леса и со склонов к противнику шло подкрепление. Рыжая магичка, особенно не церемонясь, закидывала врагов фаерболами, стараясь прикрыть своих, уже мужей.