Поющая для Луны

— Тише! Дай мне договорить, хорошо? — Снова перебил меня наг. — Дайгир дел наворотил, что теперь до конца жизни не разгребет. Но он твоя пара! И для тебя, в ком течет столько крови оборотней, что странно, что ты сама не имеешь звериной ипостаси, это все гораздо важнее, чем, если бы ты была человечкой или просто одаренной. Я не прошу, и тем более не требую, принять его и простить. Понимаю, что поверить ему и в возможное общее будущее для вас, после этих двух недель сложно. Но, Селена, две недели против пяти лет? Пяти лет, когда даже в бреду он звал тебя и просил дождаться, когда он вырвется к тебе или встретить его по ту сторону грани. Когда он раз за разом готов был умереть, но остаться верным своему "Лунному свету". Тогда, на побережье, он ведь обратно, в рабство, вернулся, только чтобы разыскивая его, не нашли тебя. Добровольно пошёл на это. Ради тебя. Да, он запомнил тебя другой, для него и запах был другим. Да, он не узнал тебя и его поведение сложно оправдать. Про нападение я вообще тактично промолчу. Но разве он не заслуживает хотя бы шанса на прощение? Я просто прошу вспомнить о том, что он пережил, помня о тебе, прежде, чем выносить ему окончательный приговор.

— Я думала ты мне сейчас в пример Марину и Тень приведёшь. — Постаралась улыбнуться, глядя на него. — Всегда и все с ней сравнивают.

— Марина Лангран, конечно, восхищает. И, скажу честно, не особенно-то вспоминают её подвиги на поле боя, к тому же более, чем скромные. Больше, и в основном с завистью, говорят о её семье, об отношении к мужьям. — Рей вдруг начал стараться опустить лицо, разговаривая со мной. — И я с большим уважением отношусь к твоей прабабушке. Но люблю я тебя, а не её. И ты совсем не новая Марина, ты другая. Ты Селена.

— А что за странная фраза про ритуалы, обряды и прочее? — Я уточнила непонятный мне момент.

— Утром, когда ты пришла ко мне с завтраком, я понял, что не могу сдержаться и вести себя так, как тебе бы хотелось. Ну, мне так показалось, после разговора в шатре. И я как можно быстрее ушел от тебя подальше — Наг тяжело вздохнул и посмотрел прямо на меня. — Я отказался от пищи из твоих рук. Как мне напомнил твой дядя, этот жест, является для нагов ритуальным и означает отказ от связи.

— Что? — Внутри, неожиданно для меня, всё сжалось и стало очень больно. — Отказ от связи? Со мной?

— Звёздочка, я даже и не помнил об этом! Иначе бы съел всё до последней крошки, ещё бы и руки облизал, чтоб наверняка. — Говорить наг стал, словно с набитым ртом, присмотревшись, я заметила набухшие под верхней губой мешки с жидким "следом".

— То есть, по незнанию, мы поучаствовали в ритуале, в результате которого, как минимум для нагов, мы не пара? — Уточнила у нага.

— Мне плевать на ритуалы. Твоему дяде я об этом уже сообщил. И тоже при свидетелях, — упрямо заявил Рей.

Я провела кончиками пальцев по набухшим мешкам. Я прекрасно знала, что это означает.

— Кусай! — Подставила шею под клыки нага.

— Ты только что пережила лихорадку…

— И переболею заново, если мой муж, сейчас же не исправит собственную ошибку! — Перебила его теперь уже я.

Рейгар недолго сомневался, а потом впился клыками в шею. А мне вдруг стало невыносимо жарко. Резкое и болезненное покалывание по коже. И яркое свечение дало понять, что моя лунная ипостась проявилась. И не только проявилась, но и с удовольствием вцепилась в шею нага в ответ.

Неожиданно в шатёр вбежала Лисан.

— Пока вы тут грызетесь, там вашего барса сейчас загрызут! — выкрикнули она.

Глава 20

Рейгар Изумрудный

Я тяжело вздохнул, прижимаясь лбом к переносице Селены, и крепче прижимая её к себе. Понимал, что надо бежать, разбираться, что опять случилось, но давал себе ещё несколько мгновений этого настоящего наслаждения.

— Я всё ещё за то, чтобы сменить этого дурного кота на рыбок. Правда, рыбки лучше! — съязвил, выпуская жену из объятий. — Хотя этот котяра, пролезет, сожрёт всех рыбок, и опять поселится с нами.

— Ну, значит, будем считать, что он был голодным и не удержался! — ответила Селена на бегу.

Найти, где именно, пытаются загрызть барса, труда не составило. Вокруг площадки, облюбованной нагами под тренировки, столпились все свободные воины и дружно поддерживали соперника барса.

— Карел, вздрюч его! — эмоционально выкрикивал дядя Норд, видимо решивший уступить право воспитания этого супруга своей племянницы, приехавшему родственнику.

— Давай, вломи этому языкастому! — кричали наги.

— Батя, дави… — поддерживал отца Варес.

А вот один из дедушек Селены стоял молча, аккуратно подравнивая ногти кинжалом. Но вот взгляд, который он бросал на ристалище, был настолько красноречив, что оказаться на месте Дайгира я не захотел бы и в страшном сне.

Протолкнуться сквозь толпу болельщиков мы смогли с большим трудом и замерли у границы площадки. Огромный чёрно-бурый медведь, с клыками, мало что не с мою ладонь, гонял по ристалищу крупного, но все равно, сильно уступающего в размере и в массе, барса.