Поющая во тьме

Он накрыл её одеялом, поцеловал мягкие кудри, пахнувшие сладко и пряно. Подождал, пока она, утомлённая, уснёт и вышел из комнаты. Ещё столько всего предстояло сделать. К вечеру он уже был готов. Освободил сумки от самых тяжелых вещей. Потом, передумав, и вовсе избавился почти от всего, переложив самое ценное в небольшую сумку, которую можно было нести на одном плече или за спиной. Дария расстроится, узнав, что он выкинул милые её сердцу женские безделушки, поддерживающие в ней хоть немного хорошего настроения в моменты упадка духом, но проводница была права, он уже был почти на грани истощения. Возможно, придётся нести на себе Дарию. Ни к чему усложнять себе и без того едва посильную задачу. Еды он взял совсем немного: вяленого мяса, сухарей и несколько свежих фруктов для жены. Набрал воды, а во вторую флягу набрал укрепляющего отвара, способного поддерживать силы. Кажется, он был готов. Ещё раз проверил содержимое сумки, припрятал камни подальше. И неожиданно для себя самого приложил ладони к сердцу, склоняясь в молитве. Так искренне он ещё никогда не просил. Если только в детстве, когда казалось, что высокие своды храма, наполненные струящимся золотым светом, и вправду наделены некой силой. Ему показалось, что сердце как-то сильнее всколыхнулось на последних словах молитвы. Возможно, это был добрый знак.

Приободренный, он решил подать пример Дарии своим хорошим расположением духа. Разбудил её, помог переодеться в более удобную одежду, заставил съесть немного вареного мяса и выпить чашечку отвара. Глаза Дарии заблестели, на щеках выступили румяные пятна. Она выглядела гораздо более оживлённой, чем обычно.

– Пора.

Они двинулись в направлении, названном проводником. Вечернее солнце окрашивало всё в насыщенно-жёлтый и оранжевый, придавая хоть немного очарования унылой и безлюдной местности.

Гиблый лес. Ещё мальчишкой он слушал страшные сказки няни о далёких местах, где мёртвые деревья пронзают небо острыми кронами, где на их ветвях шевелится от ветра высохшая кожа, а под ногами белеют кости. Не самые добрые сказки на ночь для ребёнка. И Лекс помнил, как он сжимался под одеялом от восторга и ужаса, глядя на лицо няни, специально подсвеченное снизу свечой так, чтобы тени изменяли его до неузнаваемости. Он и представить себе не мог, что однажды он окажется в этом лесу, что этот лес на самом деле существует, что он – реальность, а не выдумка из древних легенд о тенях, пожирающих тебя заживо.

Гиблый лес чернел впереди. На землю вместе с лучами вечернего солнца ложилась тишина. Иногда под ногами проскальзывал мелкий грызун, спешащий спрятаться подальше в норку. В скорбной тишине непривычно громко звучал шелест листвы под ногами, а хруст треснувшей ветки был подобен грозовым раскатам. Дария, поначалу болтавшая без умолку, замолчала, придавленная гнетущим впечатлением от мёртвой местности. Лексу и самому было не по себе. Таилось что-то опасное в черневшем впереди лесу, казалось тысячи глаз смотрели на них из темноты с голодным интересом. Внутри него съежилось. Стоит ему только хоть на миг потерять голову и он понесется вспять без оглядки. Дария остановилась.

– Нет, нет, нет, – запричитала она, – ты меня не заставишь туда идти. Я не могу, я не хочу…

– Успокойся, успокойся… С нами ничего не случится. Видела тех, с кем я разговаривал сегодня на постоялом дворе? Это проводники, они проведут нас по лесу и благополучно переправят в Нуа.

– Мне страшно.

– Не самое весёлое местечко, где мы с тобой бывали, верно? Но ты не должна думать о плохом. Вот, глотни.

Он едва ли не силой влил ей в рот отвара.

– Вспомни, как мы впервые поцеловались. Ты помнишь? У тебя была вся мордашка перепачкана в сладкой патоке, а кухня усыпана мукой.

Дария слабо улыбнулась.

– Помню, конечно. Я хотела испечь пирог. Никогда не думала, что это окажется так трудно. Это было так давно. Тогда мы были совсем детьми.

– Да, это было давно, но мы до сих пор вместе, и у нас всё получится. Нужно всего лишь еще немного потерпеть. Ради малыша.

Дария в ответ обняла Лекса, утёрла выступившие слёзы и крепче схватилась за руку Лекса. До назначенного места оставалось совсем немного. Красный камень был ничем иным, как огромной каменной глыбой, куском скалы красного цвета. Местные жители рассказывали о нём какую-то легенду, жуткую и кровавую, под стать этой земле.

У Красного камня уже собралось несколько человек. Проводницу среди них он заметил сразу. Её тонкая фигурка выделялась среди окружающих мужчин. Лекс с Дарией подошли к группе собравшихся. Лекс усадил Дарию на крупный камень, чтобы та перевела дух. Проводница, заметив его, подошла. Ткнула его в грудь пальцем:

– И всё-таки ты решил прийти. Знаешь, ещё не поздно повернуть назад.

– Мы пойдём до конца.