Поющие камни

Где-то в лесу внезапно затрубил рог. Все разом повернулись, напряженно всматриваясь в чащу… Из-за ельника показался отряд всадников, с дюжину человек, судя по кольчугам и кожаным панцирям – воинов во главе с ярлом в черном плаще.

– Аой! – разом заорали собравшиеся. – Слава великому ярлу!

Всадник в черном плаще спешился, небрежно бросив поводья подбежавшим слугам. Узкое злое лицо, черные как смоль волосы, редковатая бородка… Конунг невольно вздрогнул, узнав своего давнего врага. «Змеиный ярл» Торкель Кю как раз и оказался здешним хозяином! Что ж, Гендальф об этом догадывался… даже был почти уверен.

Торкель Кю между тем обнял нойду Хяндиказа и под приветственные крики прошествовал к старой березе – жертвеннику, – рядом с которой уже дожидалась связанная по рукам и ногам юная дева.

Подняв руки к небу, жрец что-то громко сказал, сбросив наземь плащ. Затем подал знак воинам, и те, развязав девушку, проворно сорвали с нее всю одежду. Несчастная не оказывала никакого сопротивления, не кричала, не плакала. То ли мухоморами ее опоили, то ли дева смирилась со своей участью, мечтая лишь об одном – поскорее попасть в другой мир. Скорее всего, и нойда приложил к этому руки – просто загипнотизировал, затуманил девчонке мозги.

Подойдя к деве, черный ярл погладил ее по плечу и, заглянув в глаза, передал воинам… Миг – и несчастная жертва уже болталась на суку, повешенная за ноги.

– Великая мать Змея-а-а-а! – упав на колени, заорал Торкель. – Прими нашу посланницу!

– Прими! – словно дирижер, жрец обернулся к толпе и взмахнул рукою.

– Прими! – яростно заорали парни.

– Славься! Великая Змея-мать!

– Прими! Славься! Славься! Прими! – так и орали речитативом, словно рэперы. В такт им нойда забил в бубен. Совсем стало хорошо, радостно. Для полноты впечатления не хватало только негров и брейкданса.

– Прими – славься!

– Славься – прими!

Под ритмичный стук бубна и вопли «пустоглазых» парней черный ярл Торкель Кю, выхватив из-за пояса нож, одним движением перерезал подвешенной жертве горло! Бросив бубен, нойда тотчас же подставил под льющуюся потоком кровь ладони… омыл лицо… То же самое сделал и ярл… А потом уж ринулись и все желающие… кому кровушки хватило!

Затем начались ритуальные пляски, жрец снова схватил бубен, все запрыгали, завопили, некоторые образовали хоровод вокруг священной березы и подвешенной к ней истекающей кровью жертвы.

Черный ярл куда-то исчез, и это почему-то сильно беспокоило Гендальфа – он бы сейчас предпочел не упускать своего врага из виду. С другой стороны – время сейчас работало на конунга. Лишь бы только не подвел Ульф!

Ульф не подвел!

В чаще снова затрубил рог, на этот раз – неуверенно и тревожно. Выскочив из лесу, к Скъольду подбежал часовой…

– Враги! – истошно закричал Ворон. – Всем – в усадьбу! Готовиться к битве!

Укрыться в усадьбе, однако, успели далеко не все, большинству пришлось принимать бой здесь, у Черного озера. Не успели, чего уж. Да и мудрено было успеть, когда почти из-за каждого дерева, жутко вопя и размахивая секирами и мечами, выскочили окольчуженные викинги Рольфа!

Как раз в этот момент нашелся и Торкель, его черный плащ промелькнул в ельнике, и тотчас же заржали кони.

– Врешь, не уйдешь! – стиснув зубы, конунг бросился следом, подобрав выроненную кем-то дубинку. – Не уйдешь…

Он нагнал ярла уже почти у самой трясины. Просто метнул дубинку, угодив в шлем. Торкель Кю почему-то оказался один… быть может, просто спасал свою шкуру, и охрана где-то отстала, замешкалась… да-да, именно так!

– Ага… Странник! – узнав, засмеялся ярл. Глаза его сузились, на тонких губах заиграла злая усмешка.

Не говоря больше ни слова, Торкель выхватил меч и, пустив коня вскачь, ринулся на конунга.

Гендальф спокойно ждал и, подпустив скачущего врага ближе, просто метнул нож… лишь скользнувший по кольчуге черного ярла. Лошадь пронесла врага далеко вперед, теперь ярл должен был развернуться… Конунг проворно подобрал в траве дубинку… хоть что-то…

Торкель не повернул коня. Наоборот, подогнал, скрываясь за соснами. Что же он, трус? Или…

За спиной Гендальфа вдруг послышался жуткий, леденящий душу вой! Так мог выть оборотень… или берсерк перед схваткой!

Гендальф тотчас признал берсерка – здоровущего огненно-рыжего парнягу по имени Свейн Кровохлеб, преданный черному ярлу, как никто другой. Могучий торс гориллы, несуразно длинные руки, массивная челюсть и маленький покатый лоб с большими надбровными дугами. Маленькие, глубоко посаженные глазки смотрели на конунга с нескрываемой злобой и торжеством. Ну да – с торжеством. Ведь берсерк уже победил – ну, кто из простых смертных с ним мог бы сравниться?