Поющие кости. Тайны Д’Эрбле

– Уверен, что Фрэнк Белфилд их не оставлял.

– Но вы согласны, что отпечатки, снятые в тюрьме, принадлежат ему?

– Ничуть в этом не сомневаюсь.

– Однако мистер Синглтон из отдела дактилоскопии, который сравнивал их с отпечатками на стекле, утверждает, что они совершенно идентичны. Я тоже их смотрел и пришел к тому же выводу.

– Я согласен, что они идентичны, именно поэтому на стекле их оставил не Белфилд.

Суперинтендант снова фыркнул – на этот раз чуть громче – и, сморщив лоб, посмотрел на Торндайка.

– Зачем вы морочите мне голову, сэр? – сухо спросил он.

– Упаси бог! Это не менее опасно, чем щекотать дикобраза, – с учтивой улыбкой ответил Торндайк.

Детектив был полностью сбит с толку.

– Не зная вас, сэр, счел бы, что слышу несусветную чушь. Потрудитесь объяснить, что вы имеете в виду.

– Если я сумею доказать, что отпечатки на оконном стекле оставлены не Белфилдом, вы не будете выписывать ордер на его арест?

– А вы как думаете? Неужели мы позволим развалить обвинение в суде, как это было с делом Хорнби? Кстати, там тоже речь шла об отпечатках пальцев, – вдруг вспомнил суперинтендант и почему-то задумался.

– Вот вы вечно жалуетесь, что я утаиваю информацию, а потом устраиваю сюрпризы в суде. Однако сейчас я готов ею поделиться, и если мне удастся доказать, что предъявляемая улика несостоятельна, надеюсь, беднягу Белфилда не будут преследовать.

Суперинтендант неопределенно хмыкнул.

– Этот отпечаток довольно интересен, – заявил Торндайк, беря в руки рамку со стеклом. – Одна из его особенностей, по-видимому, ускользнула от внимания мистера Синглтона, да и вашего тоже. Посмотрите на большой палец.

Суперинтендант взглянул на стекло, потом перевел взгляд на дактилокарту.

– Не вижу никакой разницы. Они полностью совпадают.

– В том-то и дело. А совпадать они не должны. Отпечаток большого пальца был снят отдельно. Знаете, почему? А потому, что снять отпечатки всех пяти пальцев одновременно практически невозможно. Большой палец немного повернут относительно других пальцев, и когда ладонь лежит на плоской поверхности, например на оконном стекле, он касается ее лишь частично. А здесь, – он постучал по куску стекла, – все пять пальцев отпечатались целиком, что в принципе невозможно. Попробуйте положить свою ладонь так, чтобы все пальцы располагались в одной плоскости, и вы увидите, что большой палец будет сопротивляться.

Положив пятерню на стол, детектив немедленно убедился в правоте моего коллеги.

– Ну и что это доказывает?

– Только то, что отпечаток большого пальца появился на стекле отдельно от остальных. Он явно был добавлен позже, и это доказывает, что отпечаток всей пятерни остался на стекле не случайно, а был сфабрикован с определенной целью.

– Я что-то не улавливаю, – проговорил Миллер, озадаченно почесав затылок. – Вы говорите, что отпечаток на стекле в точности совпадает с дактилокартой Белфилда и поэтому не может ему принадлежать. Ерунда какая-то получается.

– И тем не менее это факт. Одни отпечатки сделаны в тюрьме шесть лет назад. – Торндайк потряс дактилокарту. – А другие, – он указал на стекло, – оставлены на этой неделе. Они полностью совпадают. Разве не так?

– Согласен, доктор, – подтвердил суперинтендант.

– Прекрасно. А теперь предположим, что за последний год папиллярный рисунок на одном из пальцев Белфилда заметно изменился.

– А разве это возможно?

– Не только возможно, но и вполне реально. Сейчас я вам покажу.

Торндайк вынул из стола снятые им отпечатки пальцев Белфилда и положил их перед детективом.

– Обратите внимание на отпечаток указательного пальца. Я сделал целую дюжину снимков и на каждом видна белая полоска, пересекающая бороздки. Это шрам, который является неотъемлемой частью отпечатка. Но на стекле ничего подобного нет – там бороздки совершенно целые, какими они были до пореза. Значит, Белфилд не оставлял отпечатков на оконном стекле.

– А он точно порезался?

– Вне всякого сомнения. На указательном пальце имеется шрам, и, кроме того, я могу представить свидетельство врача, который лечил Белфилду руку.

Детектив почесал затылок и наморщил лоб.

– Да, та еще головоломка, – проворчал он. – Все, что вы сказали, звучит, конечно, убедительно, но как тогда быть с отпечатками на стекле? Их же нельзя получить без пальцев?

– Очень даже можно.

– Никогда не поверю, пока не увижу собственными глазами.

– Сейчас увидите. Вы, видимо, забыли дело Хорнби, «Дело о кровавом отпечатке пальца», как окрестили его в газетах.

– Что-то слышал, но подробностей не знаю.

– Хорошо, я покажу вам памятный сувенир, оставшийся от этого дела.

Открыв шкаф, Торндайк вынул оттуда небольшой ящичек с этикеткой «Хорнби», в котором оказался сложенный лист бумаги, маленькая книжечка в красной обложке и что-то похожее на большую самшитовую пешку.

– В этой книжечке, своего рода справочнике, собраны различные отпечатки пальцев. Вам, вероятно, знакомы такие альбомы.

Суперинтендант кивнул, бросив презрительный взгляд на книжицу.

– Пока доктор Джервис ищет нужный отпечаток, я сбегаю в лабораторию за штемпельной подушечкой.