Поющие кости. Тайны Д’Эрбле

Я шел к себе в приподнятом настроении. Дело Джулиуса Д’Эрбле теперь было в надежных руках. Загадкой его гибели будет заниматься эксперт, о способностях которого ходят легенды. Впрочем, может, тут и нет никакой загадки. Может быть, есть какое-то простое объяснение, и после разбирательства у коронера это выяснится.

В любом случае теперь я мог спокойно подумать о завтрашней работе.

Глава 3 Неожиданная сенсация

На следующий день вечером, в конце первого рабочего дня, посыльный вручил мне повестку, приглашающую завтра утром прибыть на разбирательство у коронера. К счастью, в это время года пациентов у доктора Корниша было немного, так что отменять визиты или переносить их на другое время не пришлось.

Утром я, боясь опоздать, торопился настолько, что в результате явился первым. Сторож открыл для меня пустой зал. Впрочем, долго коротать время в одиночестве мне не пришлось. Минут через десять появился инспектор Фоллетт, и не успели мы с ним переброситься несколькими словами, как один за другим начали входить присяжные, следом репортеры, немногочисленные зрители и, наконец, коронер. Он занял место во главе стола, готовясь открыть заседание.

Тут я заметил мисс Д’Эрбле. Она в нерешительности стояла в дверях. А за ее спиной – высокая статная девушка, вся в черном. Я направился к ним.

Увидев меня, мисс Д’Эрбле приветливо улыбнулась. Мы поздоровались за руку, затем она представила мне подругу: «Это мисс Боулер, о которой я вам говорила» – и обратилась к ней: «Арабелла, дорогая, это тот самый джентльмен, который был так любезен со мной вчера». Я почтительно поклонился, проводил девушек на свободные места в первом ряду и сел рядом с мисс Д’Эрбле.

Коронер произнес вступительную речь, после чего повел присяжных в морг – он находился в соседнем с залом помещении – ознакомиться с телом, а я воспользовался случаем получше разглядеть Мэрион Д’Эрбле. О том, что она хороша собой, я уже писал. И все же тогда, в трагических обстоятельствах, я не мог уделить ей должного внимания… Сегодня, отдохнувшая и пришедшая в себя, она была еще красивее. Дивное, задумчивое лицо, изящная, точеная фигура, темные, пышные, красиво уложенные волосы. О глазах следует сказать отдельно. Огромные, карие, бездонные, сейчас грустные и немного усталые, – от них трудно было оторвать взгляд.

– Боюсь, что разбирательство будет для вас тяжелым испытанием, – проговорил я.

– После вчерашнего я не страшусь никаких испытаний, – отозвалась она. – Вмиг осознать потерю самого любимого человека – вот это по-настоящему ужасно. А все остальное значения не имеет. Разбирательство, затем похороны – разве это может что-то изменить? Я до сих пор с трудом верю в реальность происходящего…

– К вам заходил инспектор?

– Да. Уточнил какие-то малозначащие детали, был очень любезен, но это ничто по сравнению с тем, как вы были добры ко мне вчера, в то ужасное утро.

Я совершенно искренне не понимал, о какой такой доброте с моей стороны идет речь, и собирался сказать об этом, но тут вернулся коронер с присяжными, а к нам быстро подошел инспектор Фоллетт.

– Мисс Д’Эрбле, прошу вас пройти со мной опознать покойного. Это необходимая формальность. И вы тоже, доктор Грей, должны присутствовать там как свидетель.

Мэрион послушно поднялась, и мы последовали за инспектором в морг. Тело, по плечи покрытое простыней, лежало на специальном столе. Я с тревогой наблюдал за Мэрион, опасаясь, что она не выдержит и сорвется, но девушка справилась с испытанием достойно. Постояла, тихо плача, вглядываясь в неподвижное восковое лицо отца. Затем повернулась, утерев глаза, и подошла подписать протокол опознания.

Мы вернулись в зал на свои места, и коронер начал вызывать свидетелей. Как я и ожидал, моя фамилия стояла в его списке первой.

Я встал у стола рядом с ним.

– Назовите свою фамилию, имя, род занятий и адрес, – попросил коронер.

– Меня зовут Стивен Грей, – начал я. – Род занятий – практикующий врач, временный адрес – Мекленберг-сквер, дом шестьдесят один, Лондон.

– Вы сказали, что адрес у вас временный. Что это значит?

– Сейчас я замещаю доктора Корниша, веду прием его пациентов и живу в его квартире. Это продлится полтора-два месяца.

Коронер кивнул:

– Хорошо. Вы опознали покойного в морге?

– Да. Этот тот самый джентльмен, которого я вчера утром, во вторник, шестнадцатого числа, случайно обнаружил в лесном озере.

– Вы можете оценить, как долго он был мертв к тому времени?

– Полагаю, девять или десять часов.

– Теперь изложите, пожалуйста, при каких обстоятельствах вы обнаружили погибшего.

Я рассказал со всеми подробностями о своем трагическом открытии, и меня с живейшим интересом слушали не только коронер и присяжные, но и все присутствующие.

Затем коронер спросил:

– Могли бы вы, как врач, указать причину смерти мистера Д’Эрбле?

– Нет, – ответил я. – На теле погибшего не было следов насилия… Я решил, что он утонул.

После меня коронер вызвал Мэрион Д’Эрбле, выразив ей соболезнования от себя и присяжных:

– Мы искренне сочувствуем вашему горю, но, к сожалению, вынуждены беспокоить.