Поющие кости. Тайны Д’Эрбле

Ехал я по вызову, который посыльный принес в кабинет доктора Корниша, но адресованный «доктору Стивену Грею», что меня немало удивило. Бумагу подписал некто Джеймс Моррис, который не был мне известен. Откуда же он знал меня?

Вызов доставили рано утром, и там содержалась просьба «приехать по возможности пораньше». Что за срочность? И потом, зачем вызывать незнакомого врача, молодого, только начинающего практику, и заставлять его ехать в такую даль? Неужели не нашлось никого поближе?

Такие вопросы я себе задавал и сидя в омнибусе, и шагая по этой самой Маркет-стрит, выискивая дом 23 и канал, который видел на карте. Улица оправдывала свое название – там было полно магазинчиков и лотков с разнообразными товарами. Пришлось обратиться за помощью к продавцу рыбы, он показал, куда идти. Вскоре я увидел и канал, и дом – он был последним на противоположной стороне, а в нескольких ярдах за ним улицу перегораживала низкая стена, над которой виднелась мачта парусного баркаса, медленно проплывающего мимо.

Я подошел к стене. За ней внизу виднелась пешеходная дорожка, идущая вдоль канала. На баркасе начали опускать мачту, чтобы пройти под мостом, который виднелся где-то в двух сотнях ярдов впереди.

Затем я направился к дому. Первый этаж занимал магазин, довольно свежая вывеска на котором возвещала, что его владелец – «Дж. Моррис, антиквар». Выставленный на витрине товар заставил меня усмехнуться. Какой антиквар? Написали бы лучше старьевщик. На витрине красовалась потрескавшаяся пивная кружка в виде сидящего на табурете тучного джентльмена в треуголке и с трубкой, древний морской секстант, часы с кукушкой, табакерка, пара садовых статуэток, побитая чаша для пунша, картина маслом, настолько темная, что невозможно было разглядеть, что там изображено, и наконец посмертная гипсовая маска, возможно, какой-то знаменитости, мне неизвестной.

Мой осмотр прервало появление над задернутой занавеской лица, принадлежащего женщине среднего возраста. Она рассматривала меня с недоброжелательным интересом. Недолго думая, я открыл дверь магазина. Внутри звякнул колокольчик, и тотчас появилась она.

– Я доктор Грей…

– Дверь сбоку, – буркнула она. – Звоните и стучите. Там есть дверной молоток.

Я поспешно последовал в указанном направлении, дернул колокольчик и два раза ударил в дверь молоточком. Никто не отозвался. Неужели в доме никого нет и вызов прислали по ошибке? Я постучал еще несколько раз и был вознагражден. Дверь отворила та же самая женщина, что и в магазине, с очень противной кислой физиономией.

Не произнеся ни слова, она впустила меня, заперла дверь, повернулась и пошла. Я последовал за ней по длинному коридору, который закончился у двери в просторную прихожую первого этажа. Справа виднелась лестница, а в дальнем конце всю стену закрывала тяжелая штора.

Женщина начала подниматься по лестнице медленным похоронным шагом. На площадке она остановилась у первой двери и нарушила молчание. Голос у нее был хриплый:

– Скорее всего вы застанете мистера Бенделоу спящим. И не будите, пусть спит.

– Мистер Бенделоу? – спросил я. – Мне показалось, что фамилия пациента Моррис.

Она покачала головой:

– Нет, пациент Бенделоу. А Моррис – фамилия моего мужа и моя тоже. Это он прислал вам вызов.

– Кстати, а откуда он обо мне узнал? – спросил я. – Вызов принесли в кабинет доктора Корниша.

– Не знаю, – ответила она. – Наверное, сказал кто-нибудь. Но это не важно. Тем более что вы уже здесь. Впрочем, от вас ничего особенного не требуется. Только формальное наблюдение. Мистер Бенделоу безнадежен. Мой супруг, мистер Моррис, водил его к известному специалисту, доктору Артемусу Кропперу, и он сказал, что у него рак билоруса.

– Пилоруса, – поправил я.

– Пусть так, – проворчала она, – какая разница. В любом случае у него рак этого самого, и его дни сочтены. Доктор Кроппер написал нам, что делать, мы и делаем. Насчет диеты и всего остального. Я вам покажу его бумаги. Он еще прописал мистеру Бенделоу морфий от болей. Мы даем – это делает мой муж – дважды в день. Пока хватает. Мистер Бенделоу к тому же почти совсем глухой, так что вы от него ничего добьетесь, тем более что он почти все время спит. Доктор Кроппер сказал, что у него нет времени его посещать, и мы пригласили вас. Так что зайдите, посмотрите его.

Она бесшумно открыла дверь, и я последовал за ней в некотором смятении, не понимая, что от меня требуется. Артемус Кроппер – весьма авторитетный врач, я слышал о нем, – поставил диагноз и сделал назначения, оспаривать которые я не собирался. Значит, мое присутствие здесь ничего не значило, что, конечно, задевало мое достоинство. Но пришлось смириться. Ничего не поделаешь, начинающему врачу приходится выезжать на любой вызов.