Поющие кости. Тайны Д’Эрбле

Я подробно рассказал обо всем, что произошло с момента моего прибытия на Маркет-стрит. Торндайк с любопытством слушал и даже пару раз уточнил некоторые детали. Его интересовало все: от устройства гроба до ассортимента товаров в магазине Морриса.

– Да, странное происшествие, – заметил доктор Корниш, когда я закончил. – И непонятно, как мог сам собой отсоединиться трос лебедки. Такого не бывает. Значит, в этом сарае кто-то был.

Я заверил его, что тщательно осмотрел сарай – не было ни души.

– Находясь в воде, вы могли видеть сарай? – спросил Торндайк.

– Нет, это высоко. Я даже дорожку не видел. Но в такой тишине, если бы кто-то оттуда выбежал, было бы слышно. А кроме того, кто мог вздумать так пошутить?

– Действительно, кто? – согласился Торндайк, кивая. – Тут любая версия кажется невероятной. Но факт есть факт. Это случилось. Не менее странным представляется мне ваш знакомый Моррис. Заниматься торговлей антиквариатом в таком районе? Откуда там возьмутся покупатели? Только если товар у него сомнительного происхождения.

– Вот я и подумал, – произнес Корниш, – а не скупщик ли он краденого? Кто знает.

– Вот именно, кто знает, – согласился Торндайк, поднимаясь, чтобы выбить трубку. – Я, пожалуй, пойду. Грей, вы не возражаете прогуляться со мной до конца улицы?

Разумеется, я с радостью согласился, подозревая, что он намерен сказать кое-что, не предназначенное для ушей Корниша. Так оно и оказалось.

– Я заглянул к вам, чтобы поделиться впечатлениями от деятельности полиции, – произнес он, как только мы вышли на улицу. – Мы были к ним несправедливы. Они действуют активнее, чем я предполагал. По секрету мне сообщили, что они передали монету на экспертизу в Британский музей. При этом выяснился любопытный факт. Эта не та монета, что была украдена у Ван Зеллена, а копия, сделанная электролитическим способом из золота. Состоит она из двух частей, аккуратно спаянных и обработанных, чтобы скрыть швы. Все это исключительно важно. Во-первых, это объясняет, почему убийца носил монету в жилетном кармане. Возможно, он получил ее недавно и не успел спрятать. И во-вторых, возникает вопрос, не изготовил ли ее Д’Эрбле? Нужно выяснить, работал ли он с гальванопластикой.

– Тут и выяснять нечего, – сказал я. – Мне точно известно, что он этим занимался. Плакетки с гравировкой и барельефами, которые я принимал за литье, на самом деле получены им с помощью гальванопластики. Он работает в этой технике много лет и достиг совершенства. Например, создал бюст дочери из двух частей, потом спаянных вместе.

– В таком случае, – проговорил Торндайк, – мы делаем шаг вперед. Теперь у нас есть правдоподобная версия мотива преступления и новое направление расследования. Предположим, что убийца заказал Д’Эрбле изготовить с помощью гальванопластики копии уникальных вещей, которые потом собирался продать за большие деньги коллекционерам. При этом мастер стал опасен, поскольку знал, кто владеет оригиналами, скорее всего похищенными. А поскольку этот заказчик жестокий, безжалостный убийца, то ему ничего не стоило избавиться от Д’Эрбле.

– Вы думаете, что Д’Эрбле взялся за такую работу?

– А почему нет? Что подозрительного в таком заказе? Мало ли зачем человеку понадобились копии. И откуда Д’Эрбле мог знать, что оригиналы украдены?

– Это верно, – согласился я. – А что за новое направление расследования, которое вы упомянули?

– Если Д’Эрбле сделал несколько копий каких-то вещей, то, возможно, некоторые уже проданы. И если найти покупателей, то, может быть, через них удастся выйти и на продавца. Вы встречаетесь с мисс Д’Эрбле?

– Да. Я теперь вхож в ее дом. И с некоторых пор бываю там каждое воскресенье.

Торндайк улыбнулся:

– Молодец, зря времени не теряете. В таком случае вам будет нетрудно выяснить, делал ли ее отец недавно какие-то гальванокопии и кто заказчик.

Я с готовностью согласился, радуясь, что могу принять активное участие в расследовании. На этом мы расстались. Доктор Торндайк пошел дальше, а я вернулся обратно к дому Корниша.

Глава 10 Нападение на Мэрион

Туман в начале осени в Лондоне не редкость. Но сегодня он сгустился настолько, что когда я вышел на Эбби-роуд, где находилась мастерская Д’Эрбле, то не знал, в какую сторону идти. Добраться до цели удалось чуть ли не на ощупь.

У двери, над бронзовой табличкой с причудливой надписью «Мистер Дж. Д’Эрбле» висел не менее причудливый бронзовый молоток, которым я поспешил воспользоваться.

В ответ на мой стук за дверью послышались легкие шаги, отчего мое сердце забилось в два раза быстрее, и вскоре на пороге возникла Мэрион в очаровательном наряде – простая юбка, блузка с закатанными рукавами, сверху передник – и с милой улыбкой на хорошеньком лице. С трудом подавляя острую жажду прямо тут же обнять ее и поцеловать, я вынужден был ограничиться лишь теплым пожатием руки. После чего мы прошли в мастерскую, где я в приятном изумлении остановился.

– Что? – спросила она.

– У вас едва ли не кунсткамера!..

Мэрион с улыбкой оглядела мастерскую, понимая мое удивление.