Поющие пески

Целый час с нарастающим отвращением он боролся с искушением. Наконец Лаура вышла, Томми пошел выпустить собак, и тогда Грант подбежал к телефону одним прыжком, более подходящим на поле для игры в регби, чем в комнате.

Он поднял трубку, прежде чем понял, что не знает номера. Отложил трубку с чувством, что спасен. Сделал уже шаг в направлении брошенной книги, но изменил намерение и достал список телефонов. Он знал, что не получит покоя, пока не поговорит с гостиницей «Каледониен» в Скооне, наверное, такая маленькая слабость не была высокой ценой за душевное спокойствие.

— Скоон четырнадцать-шестьдесят… Гостиница «Каледониен»? Вы могли бы меня проинформировать, не забронировал ли у вас на этих днях номер господин Шарль Мартэн?.. Да, благодарю, подожду… Нет? Никого с такой фамилией… Ага… Большое спасибо. Извините за хлопоты.

«Ну и все, — подумал он, кладя трубку. — Это был конец дела «Би-семь», по крайней мере если речь идет обо мне».

Он выпил рюмочку и пошел спать. Лежал с открытыми глазами, глядя в потолок. Потом погасил свет и применил собственное средство от бессонницы: старался не заснуть. Он выдумал этот метод уже давно на основе простого принципа, что человеческая натура непокорна, и до сих пор метод его не подвел. Достаточно было только подумать, что ему нельзя спать, а глаза уже сами закрывались. Это притворство сразу преодолевало важнейшее препятствие, каким служила боязнь бессонницы, и таким образом очищало поле действия для приходящего сна.

Сейчас также его глаза склеились как обычно, но в голове крутилось стихотворение:

Пески там поют,
И камни там ходят,
И зверь говорит
У стоящих ручьев
…………………..

Что означали стоящие ручьи? Существовало ли что-то такое на Островах? Во всяком случае, не замерзшие ручьи, на Островах зимы слишком мягкие. Значит — что? Ручьи, которые уходили в песок и таким образом переставали течь. Нет. Стоящие ручьи. Стоячие ручьи?

Может, библиотекарь будет что-нибудь знать? Наверное, есть какая-нибудь приличная библиотека в Скооне?

— Мне казалось, что это тебя уже не интересует? — отозвался голос.

— Иди к черту.

Механик. Что бы это могло значить? Механик. За этим словом скрывались неограниченные возможности.

Чем бы он ни занимался, успех способствовал ему, у него были средства на первый класс британского экспресса, что в настоящее время практически доступно только миллионеру. И вдобавок, судя по содержимому саквояжа, он потратил такие деньги на короткий визит.

— Может, девушка? Девушка, которая обещала ждать? Но она была француженкой.

Женщина? Ради женщины ни один англичанин не решится на пятисотмильную поездку, другое дело француз, который бросился с ножом на девушку за то, что она стреляла по сторонам глазами.

И зверь говорит.

У стоящих ручьев.

О Боже! Снова то же самое. Нужно удержать воображение, если человека охватывает желание перенести на бумагу плоды своей фантазии. Человек, наделенный живым воображением, может довести себя до такого состояния, что попадает в плен идеи, которая потом перерождается в идею фикс. Он может так полюбить очаровательные очертания святыни, что будет трудиться годы, чтобы заработать деньги и отправиться в путешествие к ней. В крайних случаях идея становится насилием, и тогда человек бросает все ради этой единственной вещи: горной вершины, головы из зеленого камня в каком-нибудь музее, неисследованной реки, кусочка парусного полотна.

В какой степени «Би-семь» был одержим этим видением? Настолько ли, чтобы отправиться на его поиски? Или только в той степени, чтобы выразить его словами?

Ведь он НАПИСАЛ эти слова.

Конечно, он их написал.

Они были его, как и его брови. Как этот его детский почерк.

— Это АНГЛИЙСКИЙ почерк? — задал провокационный вопрос голос.

— Да, это АНГЛИЙСКИЙ почерк.

— Но он из Марселя.

— Он мог ходить в школу в Англии.

— Скоро ты скажешь, что он вообще не был французом.

— Возможно, что я так и скажу.

Но это уже угрожало завести в дебри фантазии. А ведь «Би-семь» вовсе не был загадкой. Были установлены его личность, дом и семья, девушка, которая его ждала. Доказано, что он был французом, а факт записи английских рифм по-английски был совершенно несущественным.

— Скорее всего, он ходил в школу в Клэфэме, — ответил он голосу и заснул.

Глава V