Поющие в терновнике

Но телефон все звонил и звонил. Может быть, звонит Ливень? Эта мысль вывела ее из полузабытья, и Джастина поднялась, нетвердо держась на ногах, потащилась в гостиную. Германский парламент собрался на внеочередную сессию, они с Лионом не виделись уже целую неделю, и мало надежды увидеть его раньше чем еще через неделю. Но, может быть, кризис там разрешился, и он звонит сказать ей, что приезжает.

– Да?

– Мисс Джастина О’Нил?

– Да, я слушаю.

– Вас беспокоят из австралийского консульства в Олдуиче.

Говорил явно англичанин, он назвался, но спросонок она не разобрала имя, надо было еще освоиться с тем, что звонит не Лион.

– Слушаю вас. – Она зевнула, стоя на одной ноге, почесала ее подошвой другой.

– Есть у вас брат, некий мистер Дэн О’Нил?

Глаза Джастины широко раскрылись.

– Да, есть.

– Он сейчас в Греции, мисс О’Нил?

Джастина выпрямилась, теперь она стояла обеими ногами на ковре.

– Да, правильно. – Ей не пришло в голову поправлять говорящего, объяснять, что Дэн не мистер, а его преподобие.

– Мисс О’Нил, я очень сожалею, что мне выпала тягостная обязанность сообщить вам дурную весть.

– Дурную весть? Дурную весть? Что такое? В чем дело? Что случилось?

– С прискорбием вынужден сообщить вам, что ваш брат, мистер Дэн О’Нил, утонул вчера на Крите, насколько я понял, погиб как герой, спасая утопающих. Однако, сами понимаете, в Греции сейчас государственный переворот и наши сведения отрывочны и, возможно, не очень точны.

Телефон стоял на столике у стены, и Джастина прислонилась к ней в поисках опоры. Колени подгибались, она медленно сползала вниз и под конец скорчилась на полу. Какие-то непонятные звуки срывались с ее губ, не смех и не рыдание, что-то среднее, громкие судорожные всхлипы. Дэн утонул. Всхлип. Дэн умер. Всхлип. Крит… Дэн… утонул… Всхлип. Умер, умер.

– Мисс О’Нил? Вы слушаете, мисс О’Нил? – настойчиво повторял голос в трубке.

«Умер. Утонул. Мой брат!»

– Мисс О’Нил, вы меня слышите?

– Да, да, да, да, да! О Господи, я слушаю!

– Как я понимаю, вы – ближайшая родственница, и потому нам необходимы ваши распоряжения – как поступить с телом. Вы слушаете, мисс О’Нил?

– Да, да!

– Как вам угодно поступить с телом, мисс О’Нил?

«Тело! Он теперь – тело, хоть бы сказали его тело, нет, просто – тело. Дэн, мой Дэн. Тело».

– Ближайшая родственница? – услышала она свой тонкий, слабый голос, прерывающийся громкими всхлипами. – Ближайшая, наверное, не я. Ближайшая – мама.

Короткое молчание.

– Это очень осложняет дело, мисс О’Нил. Если вы – не ближайшая родственница, мы теряем драгоценное время. – В голосе собеседника вежливое сочувствие сменилось нетерпением. – Вы, видно, не понимаете, в Греции совершается переворот, а несчастье случилось на Крите, это еще дальше, и связь установить еще труднее. Поймите! Сообщаться с Афинами практически невозможно, и нам дано указание передать пожелания ближайших родственников касательно тела немедленно. Ваша матушка с вами? Нельзя ли мне с ней переговорить?

– Мама не здесь. Она в Австралии.

– В Австралии? О Господи, час от часу не легче! Придется давать телеграмму в Австралию, опять отсрочка. Если вы не ближайшая родственница вашего брата, мисс О’Нил, почему же так сказано в его паспорте?

– Не знаю. – Она вдруг поймала себя на том, что смеется.

– Дайте мне австралийский адрес вашей матери, мы сейчас же ей телеграфируем. Надо же нам знать, как быть с телом! Пока она получит телеграмму, пока дойдет ответ, это же еще двенадцать часов, надеюсь, вы и сами понимаете. Все достаточно сложно и без этой путаницы.

– Так позвоните ей. Не тратьте время на телеграммы.

– Наш бюджет не предусматривает расходов на международные телефонные разговоры, мисс О’Нил, – сухо ответили ей. – Так будьте любезны, не скажете ли вы мне имя и адрес вашей матери?

– Миссис Мэгги О’Нил, – продиктовала Джастина. – Джиленбоун, Австралия, Новый Южный Уэльс, Дрохеда. – Она раздельно повторила незнакомые ему названия.

– Еще раз прошу принять мое глубочайшее соболезнование, мисс О’Нил.

Щелчок отбоя, ровное однообразное гудение – линия свободна. Джастина сидит на полу, трубка соскользнула на колени. Тут какая-то ошибка, все должно разъясниться. Не мог Дэн утонуть, он же плавает, как чемпион! Конечно, это неправда. «Нет, Джастина, все правда, сама знаешь, ты с ним не поехала, не уберегла его, и он утонул. Ты всегда оберегала его с тех пор, как он был совсем крохой, тебе и теперь надо было быть с ним. Если б ты не сумела его спасти, так была бы там и утонула с ним вместе. А ты с ним не поехала только потому, что рвалась в Лондон, чтобы заполучить Лиона к себе в постель».