Поющие Вечности

Артур зло улыбнулся. – Что ж ты на поединокто соглашаешься, даже не поинтересовавшись правилами, а? А сейчас поздно, «боржоми» не спасет, почки уже отвалились. Уточняю, если с первого раза не понял – бардам нельзя убивать и калечить, а вовсе не молчать. Молчание, как раз наоборот, поощряется. Проклятье бардов – слышал о таком? Вот как раз сейчас оно меня так одолело, так одолело… Прям слова не вымолвить… – Улыбка барда, и такто не слишком добродушная, превратилась в настоящий оскал.

– Ладно, хватит болтать. Пора и за дело. – Он взглянул в бледное, испуганное лицо противника, и с легким злорадством ударил по струнам, обозначая начало первого раунда.

Впрочем, вопреки своим же собственным словам, Артур не спешил. Легкий перебор струн. Простенькая, примитивная мелодия. Работающее на полную мощность чутье. Песня ДОЛЖНА быть правдивой. Строки хулительного нида[3] сами приходили в сознание, складываясь из невнятных образов полученных при помощи чутья. В общем, Артур действовал по знаменитой и иногда очень полезной поэтической методике древних чукчей – что вижу, о том и пою. Иногда подобное бывает очень кстати, даже в современности, – мельком подумал он.

– Ты нападал, причем изза угла.

– Не ради славы, – ради «пыли».

– О подлости твоей звенит листва,

– В том парке, где девчонку вы избили.

– Наркотик – зло. А ты, их верный раб,

– Преумножаешь зло стократ!

В куплете не было Силы. Её у Артура сейчас почти не оставалось. Слишком много было потрачено – на тролля, на установку барьера, на первый, ошеломляющий звуковой удар… Ту же ничтожную часть обычного запаса, что еще имелась, Артур решил пока приберечь. И потому, это была почти обычный стих. Он не мог вызвать из небытия жаждущих крови духов, не мог заморозить или сжечь огнем, не мог ошеломить, заморочить голову и сломать волю… Он мог другое. Вместо Силы, Артур вложил в голос Чистоту. Много Чистоты. Почти треть того, что у него было. А это немало. Вполне достаточно, чтобы пронять даже такое малочувствительное к этой энергии создание, как человек.

Короткий, жесткий стих. Он обрушился подобно удару булавы, вызывая испуг и смущение на лице жертвы, и презрение в глазах окружающих людей. И виновата в этом была отнюдь не только вложенная в него Чистота. Скорее наоборот, благословенная энергия, пробуждающая в людях самые светлые и добрые чувства, будящая совесть, милосердие и жалость, несколько смягчила нанесенный удар. Но даже и в смягченном виде, удар был страшен. Ведь барды – не лгут. А отношение к наркоманам, после великого кризиса пятнадцатого года, было весьма жестким.

Слишком много людей тогда погибло не от магии пришельцев из Феерии, а от рук разбушевавшихся мародеров, решивших, в период ослабления власти, что их час настал. И многие, очень многие из банд, целиком, или большей частью состояли из «пылесосов» – как стали называть людей, прочно и плотно сидящих на появившемся в те годы новом мощном наркотике – «эльфийской пыли». Сушеная и перемолотая трава Феерии, частенько произрастающая в окрестностях сидов, давала людям странные и весьма привлекательные возможности, взамен резко повышая их агрессивность и ухудшая способности здраво рассуждать и оценивать опасность.

Сейчас, после того как чутье подсказало ему сущность Владислава, Артур перестал изумляться его неожиданной выходке и повышенной злобности. Для любителей «пыли» подобное поведение было вполне нормальным. Непонятным оставалось только одно. Какого черта его сестра общается с этим типом, причем настолько плотно, что даже пригласила его на эти посиделки? Для себя Артур решил, что как только гости разойдутся, Аленка получит грандиозный втык по этому поводу.

Впрочем, и не только по этому. Соглашаясь на праздник, устраиваемый шестнадцатилетней девочкой, Артур никак не рассчитывал, что приглашенные гости будут пить водку, курить в квартире, полезут в драку… Данное обстоятельства ему категорично не нравились, особенно если учесть, что праздник устраивала его сестра, и все гости были приглашены ею же. Похоже, с его уходом, тетя Лена, увлекшись своей работой, существенно запустила воспитание Аленки. С этим надо было чтото делать.

Впрочем, не сейчас. Короткий перерыв, на размышление и обдумывание полученных сведений, который он себе позволил после первого куплета уже подошел к концу, и чутье уже вновь подсказывало нужные слова, так и рвущиеся из уст.

Хотел бы стать ты колдуном

Затем и «пыль» курил.

Но, слава богу, для тебя

Закрытым путь сей был.

Однако ж ты не унывал.

Ох, жалко, аж до слез.

Беднягу черного кота

Что в жертву ты принес.

Поверь, ты мне, глупец, поверь.

Что кошки – не причем.

И сколько их ты не сожги

Талант не обретешь!

В восприятии слушателей, этот куплет был намного слабее. Ну, правда, что такое, муки всего лишь какогото кота, по сравнению с несущей угрозу для людей «эльфийской пылью»? Но то, – для окружающих. Для Артура же, перед которым, благодаря заработавшему на полную мощь чутью, данный эпизод жизни его оппонента предстал во всем своем ужасе, это было далеко не так. Для Артура. И для его противника.