Поющий тростник

Лена сидела около иллюминатора непривычно расстроенная, и Ольга Сергеевна, взглянув на нее, как бы впервые ее увидела, а увидев, удивилась. Она привыкла к тому, что дочка все время была маленькой, несмышленой. В мыслях Ольги Сергеевны ни разу не мелькнуло, что дочка-то растет и уже над чем-то задумывается.

И только сейчас, наконец-то освободившись от текущей жизни, на высоте 9000 метров, где солнце бьет в глаза, где к нему ближе, где чувствуешь к земной жизни особое тяготение, Ольга Сергеевна сделала для себя открытие. Оказывается, ее Лена потрясена разлукой со своими друзьями. Надо же – у нее есть друзья! Надо же – она умеет так глубоко переживать! Надо же! Удивлению Ольги Сергеевны не было границ, как не было границ тому небу, по которому летел самолет. Одно открытие следовало за другим, они наползали друг на друга, перемешивались, падали на Ольгу Сергеевну лавиной, путали ее мысли, и она, как бы ища себе поддержки, помощи, приникла лицом к крепкому плечику дочки и на несколько минут оторвалась от самолета и пробежалась по своей жизни. И не экскурсию она совершала, а дознание себе: почему так мало времени она уделяла своей любимой дочке, почему так мало знает ее?

В три месяца она отнесла Лену в ясли, в три года повела в детский сад, в семь отдала в школу. Кормила, поила, одевала. Игрушки, книжки – были, а общения – такого понимания не вдруг, а постепенного, – не было. Она попробовала себе представить Лену совсем маленькой и не смогла. Смешных случаев не могла припомнить, тех смешных милых случаев, по которым можно вспомнить все. Она помнила Лену только такой, какая она сейчас есть. И только такой, какая она есть в данную минуту, она будет ей всегда помниться, как бы в первый раз. Прошлое исчезло из памяти, и горько ей стало, потому что прошлое было для нее безвозвратным, потому что она все забыла. Там – в далекой той жизни – Лена жила сама по себе, узнавала мир сама по себе, а она, ее мать, жила своей жизнью, и они друг друга почти не знали. Если бы не высота 9000 метров, так и не узнала бы Ольга Сергеевна свою дочь.

Лена всегда тянулась к ней, как все дети, но получала взамен игрушки, красивые игрушки, много игрушек и слова: "Мне некогда!" Или: "Не мешай! Занимайся сама!"

Ольга Сергеевна, повзрослев, потеряла интерес к детским играм и не скрывала этого, когда дочка тащила ее к себе в партнерши, в подружки. Ей было скучно играть с дочкой, и она, того не скрывая, отталкивала ее от себя. И так далеко оттолкнула, что с трудом узнала ее, такую, какой она стала благодаря самой себе, своим товарищам и другим людям. Лена вышла в мир с жаждой общения, и люди шагнули ей навстречу, не задумываясь, интересно ли это им, есть ли у них время, и наградили ее всем тем знанием, какое она с них спросила.

Ольга Сергеевна не была похожа на свою дочь. Правда, учась в школе еле-еле на тройки, она прославилась тем, что в пятом классе получила записку от мальчика. Та записка попала в руки учительницы, и ее, Олю, чуть не исключили из школы за легкомысленное поведение, хотя она не знала, кто предлагал ей ту дружбу, обошедшуюся ей так дорого. Отправитель остался инкогнито, а девчонки с ней долго не разговаривали, вслух возмущаясь ее поведением, а про себя завидуя. Зато в старших классах она взяла реванш за тот трудный год, и мальчишки стадами ходили под ее окнами, на переменах косили глазами в ее сторону, писали письма и стихи, но она, известная всей школе красавица Ольга Петухова, отвергая школьные науки и школьных поклонников, остановила свой выбор на Медицине, ей одной поклонялась, перед ней одной лила слезы.

Четыре года поступала в медицинский, четыре раза не проходила по конкурсу, четыре года проработала санитаркой в больнице Эрисмана. Пошла поступать а пятый раз. Повезло ей на пятый раз. С невероятным усердием принялась она за учебу, ничего не зная, кроме медицины, ни о чем другом не думая и не желая думать. Она не могла даже толком себе объяснить – , почему медицина, почему она навсегда притянула ее к себе?

По вечерам в студенческие годы она работала медсестрой в той же больнице и не чувствовала себя усталой и утомленной, словно сам тот выбор, решительный и однозначный, становился для нее источником бесконечных сил.

В школе она была бесцветной среди самых бесцветных учениц, даже красота не помогала. В институте и потом на работе она была одним из самых заметных врачей, и красота выделяла ее еще сильнее. Поклонников у нее, конечно, не убавилось, но они ходили вокруг нее положенное время и отставали, считали – дело тут безнадежное.

Так и жила она в свое удовольствие, пока не повстречался ей на пути майор по фамилии Травкин. Тогда она уже начала работу на "Скорой помощи". Он ее увидел на улице, когда она выходила из машины вместе со своей бригадой по инфарктному вызову.

Как увидел ее майор Травкин, побледнел вначале, потом покраснел, потом зашатался, являя все признаки вечной болезни, которая зовется любовью с первого взгляда.