Поют черноморские волны

Через много лет после войны мне хотелось создать собирательный образ политбойца, прибывшего с Урала на защиту Ленинграда. Я вспомнил Егора Ивановича… Так был написан рассказ «Живем правильно!». А родиной героя был назван уральский рабочий город Каменск-Уральский. Но жизнь, как это часто бывает, вносит в повествование свои дополнения.

Оказалось, что в старом Каменске-Уральском, теперь растущем центре алюминия и энергетики, действительно живет бывший политбоец, участник тихвинских боев, ветеран Отечественной войны Тимофей Афанасьевич Андреевских, мастер Красногорской ТЭЦ. Живет он на улице Алюминщиков — новой улице, застроенной светлыми домами, недалеко от алюминиевого завода и своей ТЭЦ — тоже одной из крупнейших в Европе.

В мае 1945 года Андреевских написал на стене поверженного рейхстага в Берлине: «Из Свердловска — до Берлина»… А суровой зимой 1941 года сапер Тимофей Афанасьевич воевал под Тихвином… Право же, он может, как и его неизвестный земляк Егор Иванович, подтвердить: «Живем правильно!..»

Друзья прибывают к Тихвину

Утром 9 ноября, после бессонной ночи в лесах, мы собрались в Сароже, в домике на окраине, отведенном политотделу. Умылись снегом, осмотрелись. Деревня разбросана на горушке, дома большие, серые, обшитые тесом.

Сразу от нашего политотдельского дома начинался редкий еловый лес. Невдалеке озерца — Сарожское, Пустое, незамерзающие болота и разбитые, припорошенные снегом дороги на Бор, Кайваксу, Березовик… Где-то там — немцы.

Этот день навсегда остался в памяти и тем, что тогда в первый и последний раз собралась вместе почти вся Тихвинская оперативная группа Седьмой Отдельной армии. Пройдет несколько часов, оперативники — командиры и комиссары — разъедутся готовить наступление, вновь встретимся мы не скоро, а многих не увидим уже никогда… А сейчас комбриг Григорий Давыдович Стельмах — начальник штаба — знакомил опергруппу с двумя приказами, только что подписанными К. А. Мерецковым, и сам Кирилл Афанасьевич сидел здесь же, смеясь вместе со всеми по поводу шутливого предисловия Стельмаха о том, что, хотя один из приказов подписан командующим Четвертой армии, а другой — командующим Седьмой Отдельной, подписал их един в двух лицах — генерал армии Мерецков…

Четвертой армии Мерецков приказывал — приостановить наступление противника, возможно быстрее выдвинуться на Тихвин. Занять Тихвин!

А вот и приказ в наш адрес:

«Армейская группа, выделенная из состава Седьмой Отдельной армии, под моим непосредственным руководством с утра 9 ноября выдвигается в район Остров — Пудроль — Сарожа — Лахта — с задачей дальнейших действий, совместно с частями Четвертой армии, по овладению Тихвином».

Как все военные приказы, распоряжения Мерецкова были предельно четкими и лаконичными. Но мы всегда отличали в них собственный «мерецковский» стиль. Он придавал приказу особую силу и окрыленность:

«Северной опергруппе огнем артиллерии  з а п р е т и т ь  подход резервов противника в Тихвин…»

Всего два-три дня прошло со времени нашего прибытия под Тихвин, мы сдружились уже со многими подразделениями Четвертой армии, участвуя в их возрождении. Но как радостно было встречать своих старых друзей из Седьмой Отдельной!.. Первыми домчались к нам саперы. И раньше, чем их комбат успел официально доложить о прибытии, из головной машины вывалилась на снег коренастая фигура какого-то командира в белом полушубке с портупеей и маузером в деревянной кобуре на боку.